— Ты со мной? — спросил Ваня. Хотя какой он мне Ваня? Николаевич, и то с придыханием! Но на тренировке чины как-то сглаживаются. Любое базовое упражнение при поставленной технике выжмет с тебя не только литры пота, но и всю дурь. Вот так и получается, что место сборища кучи мужиков пышущих тестостероном, с агрессивной музыкой и лязгом тяжелого металла — самое спокойное и неконфликтное место в городе.
— Не, я пробегусь. Погода вроде нормальная.
— Ну как знаешь. Бывай. — Перед тем, как направиться к машине, Ваня подал руку, и моя ладошка утонула в его лапище. Размеров я вполне средних, разве что подтянутей и мясистей большинства обывателей, а вот Ваня — здоровый.
Я в последний раз взъерошив короткий ежик свежеостриженных волос, поправил наушники и натянул шапку. Весне верить нельзя, а мне еще бежать минут пятнадцать.
Первые шаги дались легко, даже как-то радостно. В наушниках глэм-рок семидесятых призывал отправится в дальние дали. Солнце ярким закатом выглянуло меж домов в конце улицы и на все еще черных с зимы деревьях почудились зеленые искры. Асфальт серой полосой с сеткой влажных трещин бежал домой. Мелькали немногочисленные вечерние пешеходы, степенно тянулись дома спального района, и только машины носились как назойливые мухи, мешая идиллии душевного вечера. Тело отдыхало. После тех нагрузок, что выпали на его долю в зале, пробежка — фигня. Ну по крайней мере первых минут семь. Потом собьется дыхание, пересохнет во рту, а домой добегу уже хрипя как загнанная лошадь, что не есть хорошо. Но это еще пробежки три — четыре и я снова войду в форму после зимы. Возможно хоть в этом году смогу похвастаться перед девками кубиками. Не видел их со второго курса универа. Это… восемь лет?! Бежит же время.
Впрочем, бежит оно, не так-то и быстро. Лета хочется, тепла, моря, холодного пива, девочек в купальниках… и без…
Визг колес, вой клаксона и человеческие крики разорвали марево лета в клочья. Черный внедорожник к чертям снес светофор. Мои наушники взревели помехами как от тысячи мобильных телефонов. Неведомо откуда взявшаяся тварь, похожая на красную обезьяну, одним рывком невообразимо длинной лапы снесла голову старушке на переходе, а второй подтащила тело и присосалась к фонтану крови бившему из шеи. Вот она была и тут же исчезла вместе с старушкой в ослепительном разряде электричества. Похожий разряд оторвал от внедорожника добрый кусок металла испарив его вместе с водителем. В новых вспышках исчезли пара человек на переходе, молнии рвали машины в образовавшейся пробке, прожигали стекла ближних домов и корежили кирпичную кладку. Огромная ветвь ярко-красных цветов величиной с футбольный мяч каждый выросла из дома справа, а из канализационного люка выскочил обрубок древесного ствола.
Бег — это хорошо! Бег — это прекрасно! Особенно, если отсюда. Так быстро как я, не менял вектор движения ни один спортсмен мира. Разворот на сто восемьдесят градусов на месте и ходу отсюда. Не успел…
За мгновение до удара молнии встали дыбом волосы, а потом меня тряхнуло. Не сильно… Черт… Где я?
Вместо серой полосы асфальта кроссовки топтали высокую шелковистую траву изумрудного цвета. Обилие ярких цветов, густых ароматов и пронзительный вопль ужаса больно ударили по мозгам. Редкие древесные стволы-титаны с теми самыми цветами-мячами подпирали небеса фиолетово-алого цвета. Гром и молнии рвали жиденькие кроны в клочья, осыпая землю ветками, лепестками и мелкими листиками. Из ударившего впереди разряда вывалился блестящий кусок новенького такси с офигевшим водителем за рулем. Сзади из воздуха вывалился кусок балкона впечатав в землю слизня величиной с добрую свинью. Брызгами обдало стоящую рядом женщину, которая моментально захлебнулась предсмертным воем. Ее кожа и одежда на глазах задымились и обуглились. Чуть правее безголовая красная обезьяна тащила на дерево труп старушки, еще две твари жались к стволу дерева. Видать пока не решались лезть в это безобразие.
Мне нужно оружие. Балкон!
Балкон медленно растворялся в дымящейся кислотной жиже. От падения плиту раскололо и погнуло, несколько кованных прутьев вывернуло из бортика и теперь они медленно погружались в кислоту. Я полуприседом двинулся к будущему оружию, стараясь не касаться травы руками. Но переживал я зря. Все брызги кислоты отчетливо дымились. Трава горела как ей и полагалось, но чем ближе я подбирался к мертвому слизню, тем тяжелее было найти место для шага. На сам балкон вообще пришлось выпрыгивать. Когда плита под ногами качнулась и поехала по туше, я на миг до жути четко представил, как сгораю в кислоте. Обошлось, но крайний прут вывернулся и ушел в дымящуюся массу полностью. Это было плохо. Второй вывернутый прут был намного хуже подъеден кислотой и все еще держался нижней поперечины. Хрен с ним, не зря же я в спортзал хожу! Поднажмем! Первый рывок ничего не дал, но после короткого расшатывания место сварки дало трещину и прут отломился от общей конструкции. Для надежности я еще раз окунул его в кислоту, стряхнул излишки, чтоб на меня не попало, и спрыгнул с плиты. Не хватало еще чтобы эти треклятые твари меня в кислоту стянули.
![После града [Маленькие повести, рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed3275babf9d93af51550c86d062d826245b1344.jpg)
