Семь страниц из истории русской музыки - [14]
«МОГУЧАЯ КУЧКА»
Вторая половина XIX века — время возникновения товарищества, получившего с легкой руки критика В. В. Стасова наименование «Могучая кучка». Меткое выражение «могучая кучка» прижилось, хотя были и другие, такие как «Новая русская музыкальная школа», «кучкисты» (у врагов кружка) и «Балакиревский кружок» — по имени его руководителя и духовного наставника. В него входили М. А. Балакирев, Ц. А. Кюи, М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков, А. П. Бородин. В разное время к нему примыкали А. С. Гуссаковский, Н. Н. Лодыженский, Н. В. Щербачев, впоследствии оставившие композиторскую деятельность. Их связывали не только совместные занятия и не просто большая дружба. Их объединяли общие взгляды на музыкальное искусство, общие идеи и задачи.
Источником такого образного наименования послужила статья В. В. Стасова «Славянский концерт г. Балакирева». Она была посвящена концерту под управлением Балакирева в честь славянских делегаций на Всероссийской этнографической выставке в 1867 году и заканчивалась пожеланием, чтобы славянские гости «навсегда сохранили воспоминания о том, сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Понятие «Новая русская музыкальная школа» было выдвинуто самими членами «Могучей кучки», считавшими себя последователями и продолжателями дела старших мастеров русской музыки — М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Во Франции содружество часто называли «Пятерка» или «Группа пяти» по числу основных ее представителей. Следует упомянуть и тот факт, что знаменитая французская «Шестерка», собранная под предводительством Эрика Сати (как бы «в роли Балакирева») и Жана Кокто (как бы «в роли Стасова») — явилась прямым откликом на «русскую пятерку». Статья известного критика Анри Колле, оповестившая мир о рождении новой группы композиторов, так и называлась: «Русская пятерка, французская шестерка и господин Сати».
Творчество и деятельность этой гениальной пятерки дали направление движению и развитию русской музыкальной культуры на многие десятилетия. И о композиторах, входивших в балакиревский кружок, часто говорят, характеризуя каждого в отдельности. Но своеобразие их состоит в том, что это была не просто группа дружески расположенных друг к другу музыкантов, а творческий коллектив, боевое содружество передовых художников своего времени, спаянное единством идей.
Блестящее творческое содружество появилось в 60-е годы, которые отличали подъем демократического общественного движения, расцвет русской литературы, театра и живописи, гуманитарных и точных наук. Они опирались на традиции Глинки, за их первыми опытами внимательно наблюдал Даргомыжский. В эти годы братья Антон и Николай Рубинштейны закладывали основы профессионального музыкального образования в России. Серов создавал героико-исторические оперы. В Европе в это время продолжали свой путь композиторы-романтики Г. Берлиоз и Ф. Лист, в музыке которых преобладала программность. Огромные успехи были достигнуты в оперном жанре великим мастером итальянской оперы Д. Верди, создателем немецкой музыкальной драмы Р. Вагнером, гениями французской лирической оперы Ш. Гуно и А. Тома.
История создания Балакиревского кружка такова: в 1855 году в Петербург из Казани приехал М. А. Балакирев. Восемнадцати летний юноша был чрезвычайно одарен в музыкальном отношении. В начале 1856 года он с большим успехом выступает на концертной эстраде в качестве пианиста и обращает на себя внимание публики. Особенно большое значение для Балакирева приобретает его знакомство с В. В. Стасовым.
Они познакомились в доме у Глинки и вскоре подружились. Их сблизило общее направление мыслей и преклонение перед гением Глинки. Общение с Глинкой было недолгим. Но Михаил Иванович сразу по достоинству оценил одаренность молодого музыканта и нашел в нем своего единомышленника. В письме сестре Глинка написал: «В первом Балакиреве я нашел взгляды, так близко подходящие к моим во всем, что касается музыки».
