Семь рек Рима - [3]
Наш роман состоял из встреч и расставаний. Мы смогли выдержать такой режим несколько лет, хотя это было тяжело — каждый раз от нас как будто отрезали по куску кожи. Было очевидно, что если мы поженимся, то она сможет переехать ко мне, получить вид на жительство в Евросоюзе. Но была еще ее работа. Так и тянулось, пока она наконец не сказала «стоп» и не уволилась. Теперь круглосуточно и круглогодично она находилась в моем распоряжении. Наступило счастье.
Денег от полученного после смерти отца наследства хватало на все. Тем более что я много оперировал и много зарабатывал. Отец в свое время, ни разу меня не спросив, бесцеремонно решил, что я должен стать врачом. Я стал врачом и благодарен отцу, хотя при жизни я его не любил — можно сказать, на дух не переносил. Было пару раз, когда я убил бы его, так я его ненавидел. Теперь он умер, а я остался с профессией, которую он навязал мне, и с его деньгами. Спасибо, папа.
Работа не тяготила меня, но обязательно несколько раз в год мы отправлялись в разные страны. Курортов избегали, там было слишком скучно. Мы объездили всю Азию, а когда пресытились, то стали ездить в Европу, где тоже было скучно. Положение спасали алкоголь и длинные прогулки по старым кварталам вдали от туристов. В Европе полно старых кварталов, где нет туристов.
Несколько раз мы ездили в Ниццу, хотя поначалу само название вызывало у меня отвращение. В Ницце оказалось великолепное море, которое все оправдывало. Такое море бывает только в мечтах. Я бы с удовольствием снова туда поехал, но в этот раз мы решили отправиться в Рим. Я уже не помню почему. Нет, помню. В тот момент, когда мы познакомились и я влюбился, в воображении родилась шикарная картинка — я с такой девушкой именно в Риме. Он удивительно подходил к ней.
Это было эстетически совершенно оправданно — красивая девушка в красивом городе.
Двадцать девятое сентября. Светило солнце, отражаясь от невысохших после дождя гладких лужиц. Я вынес чемоданы и закрыл дверь. Ключ положил поглубже. Мы вернемся через несколько дней, и все это время он не понадобится.
Мы спустились на лифте, машина уже ждала нас.
— В аэропорт, — сказал я, и мы тронулись.
Мою девушку зовут Патриция. Коротко — Пат.
Глава третья
— Конечно, ты мне это уже сто раз рассказывала, — сказал я. — Но почему?
— А тебя почему? — спросила она в ответ.
— У меня обычное русское имя.
— В шестидесятые, когда родители придумывали, как меня назвать, был популярен Ремарк.
— Ах, ну да, — я кивнул. — «Три товарища».
— Хотя если бы выбирала я, — сказала она упрямо, — я бы выбрала имя Люся.
— Ты слишком красивая для такого имени. У тебя вообще иностранная внешность. Пришлось бы называть тебе Люси.
— Все равно лучше, — она отвернулась и стала смотреть в окно.
Из аэропорта Фьюмичино можно выбраться несколькими способами.
На такси — 48 евро за всю машину до центра.
На электропоезде «Леонардо» за четырнадцать евро за билет. Это быстрее всего — полчаса до центрального железнодорожного вокзала Термини. Гарантированно не будет пробок — этот способ еще подходит тем, кто пугается и не ориентируется.
За шесть евро можно доехать на автобусе. Если же вы совсем не спешите — есть еще один способ.
Людей в аэропорту было мало. Здание выглядело рано состарившимся снаружи — как будто это был аэропорт безвестного южного города, а не столицы Итальянской Республики. Мы сели в автобус фирмы «Котрал», который тут же заполнился до отказа.
— Куда едем? — спросила Пат.
Как это обычно бывает, на выезде и въезде в аэропорт автобус сделал сложный пируэт, вроде бы даже вернулся на прежнее место, но вырвался, замелькали крыши, и почти сразу все кончилось, потому что мы встали в пробке на мосту. Под мостом была вода и тянулись вдаль пришвартованные яхты со спущенными парусами.
— Мы едем в Лидо-ди-Остию, — ответил я наконец. — «Лидо» — это то же самое, что «коста», «литораль» или «ривьера».
— Неужели? — удивилась она ровно в тот момент, когда мы снова покатили. — И что же все это значит?
— Взморье, побережье, — я невнимательно следил за бесконечными коричневыми крышами Фьюмичино. — А «остия», тут можно догадаться по созвучию, это «устье», «уста». Тут Тибр впадает в Тирренское море.
— То есть Лидо-ди-Остия — это «Уста на взморье»? Ты очень образованный. Ты и дальше планируешь рассказывать мне занимательные факты?
— Нет, — сказал я и посмотрел на ее губы. — Я планирую с тобой целоваться.
— Неплохо бы, — Пат мечтательно улыбнулась. — А теперь скажи — зачем мы едем в Уста? Ты ведь не жадный — могли бы поехать на такси прямо до дома.
Сидевшему напротив человеку было на вид лет тридцать пять. У него было подчеркнуто безразличное лицо, да и вся внешность была как будто стертой. Иногда он исподволь бросал на нас настороженный взгляд, но в ту же секунду лицо его вновь мертвело. Это был удобный сосед.
Я сходил к водителю, чтобы узнать, правильно ли мы едем, а когда вернулся, то услышал на чистом русском языке:
— Не волнуйтесь. Вам надо до «Лидо-Чентро».
— Здорово! — обрадовалась Пат, которая всегда, не стесняясь, заговаривала с людьми. — Вы здесь живете?
— Я даже не помню сколько, — протянул незнакомец и словно захлопнулся. Мне было непонятно, зачем он с нами заговорил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все события, описанные в данном романе, являются плодом либо творческой фантазии, либо художественного преломления и не претендуют на достоверность. Иллюстрации Андреа Рокка.
В сборник известного чешского прозаика Йозефа Кадлеца вошли три повести. «Возвращение из Будапешта» затрагивает острейший вопрос об активной нравственной позиции человека в обществе. Служебные перипетии инженера Бендла, потребовавшие от него выдержки и смелости, составляют основной конфликт произведения. «Виола» — поэтичная повесть-баллада о любви, на долю главных ее героев выпали тяжелые испытания в годы фашистской оккупации Чехословакии. «Баллада о мрачном боксере» по-своему продолжает тему «Виолы», рассказывая о жизни Праги во времена протектората «Чехия и Моравия», о росте сопротивления фашизму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все, что требуется Антону для счастья, — это покой… Но как его обрести, если рядом с тобой все люди превращаются в безумцев?! Если одно твое присутствие достает из недр их душ самое сокровенное, тайное, запретное, то, что затмевает разум, рождая маниакальное желание удовлетворить единственную, хорошо припрятанную, но такую сладкую и невыносимую слабость?! Разве что понять причину подобного… Но только вот ее поиски совершенно несовместимы с покоем…
Картины на библейские сюжеты, ОЖИВАЮЩИЕ по ночам в музейных залах… Глупая телеигра, в которой можно выиграть вожделенный «ценный приз»… Две стороны бытия тихого музейного смотрителя, медленно переходящего грань между реальным и ирреальным и подходящего то ли к безумию, то ли — к Просветлению. Патриция Гёрг [род. в 1960 г. во Франкфурте-на-Майне] — известный ученый, специалист по социологии и психологии. Писать начала поздно — однако быстро прославилась в Германии и немецкоязычных странах как литературный критик и драматург. «Шпагат счастья» — ее дебют в жанре повести, вызвавший восторженную оценку критиков и номинированный на престижную интеллектуальную премию Ингеборг Бахманн.