Семь красавиц - [11]

Шрифт
Интервал

Остальное — все пустое, коль основа есть.
Если есть достаток в доме, мир и благодать,
Ни рубинов нам, ни перлов незачем искать.
Если есть у нас великий, щедрый шах такой,
Все имеем мы для счастья — мир, добро, покой.
Молим мы, чтоб нас небесный гнев не посетил,
Чтоб от глаза нас дурного вечный защитил.
Обращаемся с молитвой к светлым небесам,
Чтоб вовеки благосклонны звезды были к нам,
Чтобы счастье и в грядущем осеняло нас,
Чтобы радостью и миром озаряло нас.
Чтоб вовек из дома шаха, волей мудрых звезд,
Урожая наслаждений ветер не унес.
Да живет наш царь! Веселье да пребудет с ним!
За него и жизней наших мы не пощадим!»
Так на том пиру гласила общая молва.
Каждый из гостей одобрил сердцем те слова.
Собеседованье мудрых радостно текло,
Всем казалось — дом согрело этих слов тепло.
Некий славный иноземец среди них сидел,
Князь по крови, благородством духа он владел.
Светлый ликом, словно солнце, звался он Шида;
Живописец — чувств исполнен, вдохновлен всегда,
Геометр и математик, врач и астроном,
Был он в зодчестве прославлен дивным мастерством.
Словно воск, податлив камень был в его руках,
Яркий блеск его мозаик не погас в веках.
Он узорною резьбою зданья украшал,
И по извести картины красками писал.
На дворцы, что он построил, сведущий, взгляни! —
Восхитил бы он Фархада сердце и Мани.
Разума ему Язданом дан был дивный дар,
Обучал его искусству прежде сам Симнар.
Он расписывать Симнару стены помогал
В дни, когда Симнар Нуману замок воздвигал.
Тот Шида Бахрам а сразу полюбил душой,
Он увидел в шахе разум, чувства блеск живой.
Поднялся он из застолья, перед шахом встал,
Поклонился, сел на место вновь и так сказал:
«Если будет мне согласье шаха и указ —
Устраню я от Ирана наговор и сглаз.
Я ученый и астролог. До высоких звезд
Мною знанья тайн небесных перекинут мост.
Был провидения дан мне при рожденье дар,
Зодчеству меня премудрый научил Симнар.
Зрел я тайное, на звездный глядя небосвод,
Что планет стеченье шаху зла не принесет.
И пока в кумире праха жить он обречен,
Пусть светил небесных гнева не страшится он.
Тело шаха будет цело, как его душа,
На земле он будет, словно на небе Луна.
Предначертано мне было, чтобы я пришел
И для шаха семь высоких здесь дворцов возвел.
Чтобы семь цветов небесных радуги я взял,
Чтобы дом семи чертогов семицветным стал.
Семь прекрасных жен Бахраму судьбами даны,
Семь красавиц; каждой свойствен цвет ее страны.
Надо, чтоб дворец у каждой ей по цвету был,
Чтобы с цветом сочетался цвет семи светил.
В соответствии с движеньем неба и планет,
За семь дней своих неделя изменяет цвет.
И в согласии с движеньем вечных звезд и дней
Каждый день пускай приходит шах к жене своей.
И в то время как пирует шах с одной из жен,
Пусть он будет в цвет планеты этой облачен.
Если шах душой высокой примет мой совет,
Озарит его поступки немрачимый свет.
И деяния он будет царские свершать,
И от жизни безмятежно радости вкушать».
Шах ответил: «Я согласен. Эти семь дворцов
Златоверхих ты построишь средь моих садов.
Но и мне в свой срок придется к богу отойти,
Так зачем же здесь заботы лишние нести?
Говоришь, что семь чертогов мне построишь ты,
Что внутри, подобно раю, их устроишь ты?
В тех чертогах поселится только страсть моя,
Ну, а где же буду бога славословить я?
Коль в семи чертогах славить буду божество,
Где же будет храм? Где бога встречу моего?»
Но подумал про себя он: «Заблуждаюсь я,
Маловер, во всюду сущем сомневаюсь я.
Тот, кто землю наполняет и небесный свод,
Слово искренней молитвы всюду он поймет».
И с Шидой, премудрым зодчим, спорить шах не стал,
Неким новым вожделеньем дух его пылал.
То, что в росписях Симнара прежде видел он,
Где он был семью земными пери окружен,
То свершилось; он исполнил данный им обет,
Семь красавиц взял он в жены, словно семь планет.
Он слова Шиды глубоко в сердце заключил,
Ибо тот в деяньях мира тайных сведущ был.
Он с ответом торопиться в этот день не стал,
Ничего Шиде на это он не отвечал.
Но, душою покорившись звездам и судьбе,
Зодчего через неделю вызвал он к себе.
Чертежи семи строений сам он рассмотрел,
Все, что нужно для постройки, дать он повелел.
Выдал деньги для постройки, отрядил людей
И велел Шиде постройку начинать скорей.
Выбор для закладки зданья все же был не прост,
Выждал зодчий сочетанья благосклонных звезд.
Гороскоп сперва составив, зодчий-звездочет
Выбрал наконец счастливый первый день работ.
Вознеся сперва молитву пред лицом творца,
Заложил Шида основу первого дворца.
Семь чертогов он два целых года возводил,
Ежедневно на рассвете на леса всходил.
Да! Поистине — ты скажешь — зодчий был велик!
Семь невиданно прекрасных он дворцов воздвиг.
Был у каждого свой тайный гороскоп, свой цвет.
С честью выполнил строитель данный им обет.
Шах Бахрам, придя, увидел средь своих садов
Семь дворцов, как семь небесных светлых куполов.
Знал он, что достигли слухи отдаленных стран,
Как безжалостно с Симнаром поступил Нуман.
Был Нуман за то сурово всюду осужден,
Что премудрого Симнара смерти предал он.
Чтоб Шида был им доволен, счастлив был весь век,
Шах ему богатый город подарил — Бабек.
Он сказал: «Нуман ошибку тяжкую свершил,
Я судить его не волен, — знал он, что творил».

Еще от автора Низами Гянджеви
Из персидско-таджикской поэзии

Небольшой сборник стихов Ильяса ибн Юсуф Низами (1141–1211), Муслихиддина Саади (1184–1292), Абдуррахмана Джами (1414–1492), Афзаладдина Хакани (1121–1199) и Насира Хосрова (1003–1123). .


Искандер-наме

Низами считал поэму «Искандер-наме» итогом своего творчества, по сравнению с другими поэмами «Хамсе» она отличается некоторой философской усложнённостью. Поэма является творческой переработкой Низами различныхсюжетов и легенд об Искандере —Александре Македонском, образ которого Низами расположил в центре поэмы. С самого начала Александр Македонский выступает как идеальный государь, воюющий только во имя защиты справедливости.


Хосров и Ширин

Содержание поэмы «Хосров и Ширин» (1181 год) — всепоглощающая любовь: «Все ложь, одна любовь указ беспрекословный, и в мире все игра, что вне игры любовной… Кто станет без любви, да внемлет укоризне: он мертв, хотя б стократ он был исполнен жизни». По сути это — суфийское произведение, аллегорически изображающее стремление души к Богу; но чувства изображены настолько живо, что неподготовленный читатель даже не замечает аллегории, воспринимая поэму как романтическое любовное произведение. Сюжет взят из древней легенды, описывающей множество приключений.


Родник жемчужин

В книгу вошли стихотворения и отрывки из поэм персидских и таджикских поэтов классического периода: Рудаки, Фирдоуси, Омара Хайяма, Саади, Хафиза, Джами и других, азербайджанских поэтов Хакани и Низами (писавших на фарси), а также персоязычного поэта Индии Амира Хосрова Дехлеви.


Любовная лирика классических поэтов Востока

В книгу включены стихи классических поэтов средневекового Востока — арабских, персидских, турецких — о любви.Крупнейшие мастера восточной лирики сумели взволнованно и проникновенно, с большой художественной силой рассказать о радостях и трагедиях, которыми отмечена подлинная любовь.


Лейли и Меджнун

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Повесть о дупле (Уцухо-моногатари). Часть 1

«Повесть о дупле» принадлежит к числу интереснейших произведений средневековой японской литературы эпохи Хэйан (794-1185). Автор ее неизвестен. Считается, что создание повести относится ко второй половине X века. «Повесть о дупле» — произведение крупной формы в двадцати главах, из произведений хэйанской литературы по объему она уступает только «Повести о Гэндзи» («Гэндзи-моногатари»).Сюжет «Повести о дупле» близок к буддийской житийной литературе: это описание жизни бодхисаттвы, возрожденного в Японии, чтобы указать людям Путь спасения.


Сказание о годах Хогэн

В 1156 г. три крупных феодальных дома (Фудзивара, Тайра и Минамото) столкнулись между собою в борьбе за верховную власть. Четвёртой стороной борьбы были крупные буддийские монастыри. Все участники располагали собственными воинскими формированиями (самурайские дружины у феодальных домов, отряды монахов-воинов у монастырей) и разделились на два враждующих лагеря. Один из этих лагерей в качестве претендента на престол выдвигал экс-императора Сутоку, другой — его брата Госиракава. Об отдельных эпизодах этих событий («смута годов правления под девизом Хогэн») уже через несколько десятков лет после их окончания стали рассказывать перед многими слушателями под аккомпанемент японской лютни бива слепые сказители бива-хоси.


Исэ моногатари

Памятник японской культуры начала X века — лирическая повесть «Исэ моногатари» (Повесть из Исэ)


Жемчужины бесед

Памятник индо-персидской литературы XIV в. в изысканной форме перелагает знаменитые на Востоке истории о мудрости, о коварстве женщин, о добре и благородстве.


Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сокровищница тайн

“Сокровищница тайн” — первая поэма знаменитой “Хамсэ” (“Пятерицы”) азербайджанского поэта Низами Гянджеви. В этом произведения поэт излагает свои гуманистические концепции, иллюстрируя их нравоучительными повествованиями. В таких притчах, как “Повесть о падишахе, потерявшем надежду и получившем прощение”, “Повесть о старухе и султане Санджаре”, “Повесть о царе-притеснителе и правдивом человеке”, “Повесть о Нуширване и его визире” Низами остро критикует деспотизм и произвол властителей, осуждает разврат, лень, ханжество и лицемерие власть имущих, и в то же время высоко оценивает мораль простых, честных людей, живущих своим трудом.


Пять поэм

За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет.