Сексуальная жизнь в древнем Китае - [33]
«Су-нюй цзин» упоминается также в «Jle сянь чжуань», собрании биографий даосских бессмертных, авторство которого традиционно приписывается Лю Сяну (77–6 гг. до н. э.), хотя большинство исследователей считают временем его создания II или III в. н. э.[56] Биография 63 посвящена женщине по имени Нюй Цзи, которая стала бессмертной, постигнув трактат Су-нюй, фигурирующий в этом произведении под сокращенным названием «Су шу», «Книга Су-[нюй]». Вот что там говорится:
Нюй Цзи занималась продажей спиртных напитков на рынке в Чэнь (т. е. в Хуайяне). Напитки у нее были отменного качества. Как-то один бессмертный посетил ее лавку и отведал их. В качестве залога он оставил ей «Книгу Искренней Девы» в пяти главах. Когда женщина открыла и прочла эту книгу, то обнаружила, что там рассказывается об искусстве питания своей природы и о сексуальных отношениях. Она тайком переписала наиболее важные места, после чего приготовила [в своей лавке] специальную спальную комнату. Впоследствии она позволяла красивым юношам вкушать там изысканные напитки и оставаться с ней на ночь, чтобы вместе с ними совершенствоваться в искусстве, описанном в книге. По прошествии тридцати лет она казалась еще более молодой, словно бы ей и двадцати не исполнилось. Через несколько лет появился небожитель. С улыбкой обратившись к женщине, он сказал: «Похитить Дао, постигая его без учителя, это то же самое, что иметь крылья, но не уметь летать!» После этого она покинула лавку и ушла с небожителем, причем никто не знает, куда.
Здесь можно добавить, что Су-нюй является лишь одной из трех наставниц в вопросах секса; две другие это: Сюань-нюй, «Темная Дева», и Цай-нюй, «Избранная Дева». Темная Дева предстает в роли наставницы Желтого Императора, и сообщается, что это она изготовила для него волшебные барабаны, когда он собирался идти на борьбу с чудовищем. На основании этого древнего мифа ее объявляют автором трех сочинений по военной стратегии: «Сюань-нюй чжан цзин» («Военный канон Темной Девы») в одном свитке, «Хуан-ди вэнь Сюань-нюй бин фа» («Вопросы Желтого Императора Темной Деве о военной стратегии») в четырех свитках и «Сюань-нюй цзин яо фа» («Важнейшие наставления, извлеченные из книги Сюань-нюй») в одном свитке. Сведения об этом содержатся в ЦШГ, в разделе «Шан гу сань дай», гл. 16, с. 9Ь, там и приводятся несколько отрывков из второго сочинения по военной стратегии. Судя по последним, это действительно был учебник по военной стратегии, а не «пособие по сексу», облеченное в военную терминологию; как мы увидим ниже, в китайской литературе о совокуплении часто говорится как о «сражении», а в гл. 10 мы покажем, что в последующие эпохи в сексологических и эротических сочинениях процесс совокупления описывался как передвижение войск на поле битвы. Первое и третье из названных произведений могли быть текстами такого типа. В том же источнике утверждается, что иногда Сюань-нюй отождествляли с Сиванму, даосской богиней, правительницей Западного Рая, где произрастают персики бессмертия; культ Сиванму был весьма популярен при династии Ранняя Хань[57]..
Избранная Дева также является довольно сомнительным персонажем. При династии Хань термином цайнюй обозначали низшую категорию придворных дам; иероглиф цай писался и с ключом 120, «пестрый цвет». Не исключено, что это имя могло быть выбрано потому, что оно контрастировало с Су-нюй, Искренней Девой. В позднейших «сексуальных пособиях» она выступает также как богиня времен Желтого Императора.
После этого отступления вернемся к свадебной оде Чжан Хэна. В стихотворении говорится, что «пособия» были иллюстрированными и в них приводились всевозможные позы при совершении полового акта; можно также заключить, что «пособия» составляли часть приданого невесты. Добавим кстати, что в Японии в середине XIX в. еще сохранялся обычай, когда накануне брачной ночи родители предлагали своей дочери набор подобных картинок, чтобы подготовить ее к исполнению супружеского долга.
Жестокое убийство торговца шелком, тайна гибели молодого владельца лавки, загадочная смерть невесты в ночь после свадьбы — эти запутанные дела под силу раскрыть лишь справедливому и проницательному судье Ди…
Роберт ван Гулик (1910-1967) не выдумал главного героя своего древнекитайского детективного сериала судью Ди Жэнь Изе. Судья Ди, с лихостью Шерлока Холмса раскрывающий самые запутанные преступления, а в свободное время листающий Конфуция, – личность вполне историческая. Опираясь на роман ван Гулика, можно составить даже некую его биографию, в которой каждое дело может быть четко датировано. Например, действие романа «Пейзаж с ивами» происходит в 671 году. В тот момент, когда полунагая испуганная женщина с трудом волочит труп к мраморной лестнице.
Этот случай также произошёл в Пуяне. Те, кто прочитал «Убийство на улице Полумесяца», вспомнят, что с одной стороны Пуян граничил с округом Цзиньхуа, где властвовал наместник Ло, а с другой — с округом У-и, который управляя суровый наместник Пэн. Убийство, описанное в данном рассказе, случилось в отсутствие судьи Ди: он отправился в У-и, чтобы обсудить с коллегой Пэном вопрос, касающийся обоих округов. Судья уехал из Пуяна три дня назад и взял с собой советника Хуна и Дао Ганя, оставив суд на попечение Ма Жуна и Цзяо Тая.
Таинственная гибель двух бродячих студентов, жестокое убийство жены торговца древностями, смерть старухи-сводни от руки неизвестного… Эту череду загадочных преступлений может раскрыть только проницательный и неподкупный судья Ди Жэньчжи.
Загадочная гибель троих паломниц, убийство мудрого настоятеля, покушение на благочестивую девушку — в этих драматических событиях, происходящих в стенах даосского монастыря, может разобраться лишь проницательный и неподкупный судья Ди.
Похищение неизвестными большой партии золотых слитков, двойное убийство в стенах старого храма, таинственное исчезновение молодой девушки... Только судья Ди, известный своей незаурядной проницательностью, может пролить свет на эти загадочные события.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Работа посвящена проблемам происхождения, древней и средневековой истории кочевых народов Великой Степи, живших на огромных пространствах Евразии от бассейна Амура — на востоке и до Дуная — на западе. Основное внимание авторы уделяют возникновению и истории первых кочевых империй, в недрах которых сформировались вначале племенные союзы, а затем и народы, говорившие, в основном, на тюркских языках — Тюркским каганатам (VI–IX вв.), Караханидскому и Уйгурскому государствам в Центральной Азии, Болгарскому государству в Приазовье, тюркским народам и племенам в составе Монгольской империи: Золотой Орде, казахским жузам, Казахскому ханству и др.Длительная история государственности у кочевников Евразии рассматривается в тесной связи с историей их соседей — Китая, Ирана, Византии и Руси.