Секрет Черчилля - [60]
«Советская угроза»
Однако мысль о будущем, скрывавшаяся за этой идиллической картиной, «неотступно преследовала» Черчилля. Мир «справедливый» и «прочный» не был тем миром, о котором он мечтал. Этот мир ускользал от него. Западные державы не будут более господствовать в нем, а тем более определять его. Действительная победа, которой закончилась война, была полным искажением образа той, которую он себе представлял.
«Медаль, — продолжает далее Черчилль, — имела, возможно, и свою оборотную сторону…»
«Узы общей опасности, главного, что объединяло великих союзников, исчезли в одну ночь», и «советская угроза», в его глазх, «уже заняла место нацистского врага».
В нескольких словах Черчилль охарактеризовал свою новую политику, оценивая серьезность того, что он называл «советской угрозой». «Новым врагом был доблестный вчерашний союзник». И теперь надо было развертывать силы против него так же энергично, как это делалось против нацистского врага, ибо, в глазах Черчилля, они стоили друг друга. Кроме того, новая борьба должна была также вестись за «Демократию», что обеспечивало ей характер «крестового похода».
Было бы ошибкой полагать, что речь здесь шла о смутных размышлениях. Эти мысли полностью созрели и отражали определенную политику. Надо было добиться оставления англо-американских сил в Европе. В случае их вывода все оказалось бы под угрозой.
Перед лицом «советской угрозы» Черчилль не мог избавиться от «страха, что победоносные армии Демократии вскоре рассеются, тогда как настоящее и самое трудное испытание еще впереди».
Этой новой, решающей для него конфронтации он желал и усердно стремился к ней. Новая конференция с участием Сталина представила бы для этого случай.
Зачем понадобилась новая конференция?
После конференции в Ялте, состоявшейся за три месяца до окончания войны, какой-либо новой встречи «большой тройки» до мирной конференции не предусматривалось. В Ялте уже пришли к соглашению по всем главным проблемам, которые поставила война. Пространный документ, подписанный там 13 февраля 1945 года, должен был послужить основой для работы мирной конференции.
Но Ялтинская декларация рассматривалась в Лондоне и Вашингтоне как слишком благоприятная для русских в силу того, что Советский Союз являлся тогда главным победителем в войне. Во время конференции Красная Армия перешла в наступление на восточной границе Германии. Кроме того, в Ялте главной заботой Рузвельта была Япония. Он рассчитывал на советскую помощь, чтобы быстро закончить войну. Если бы на мирной конференции обсуждения велись на основе ялтинских соглашений, дело западных держав можно было бы считать проигранным. Следовательно, надо было до того, как состоится мирная конференция, вернуться к ялтинским решениям путем созыва новой конференции «тройки». У англо-американцев были бы тогда сильные позиции, чтобы разговаривать с русскими иным языком.
Трумэн в своих мемуарах претендует на то, что идея новой конференции, которая должна была состояться в Потсдаме, принадлежала ему. «Естественно, — писал он, — что после смерти Рузвельта следовало установить новые отношения с Черчиллем и Сталиным». Затем он добавляет: «Для этого мне необходимо было встретиться с двумя главами правительств». Вот почему он сообщил 4 мая 1945 года Гопкинсу, первому советнику Рузвельта, которого он оставил у себя на службе, о своем намерении доверить ему миссию посещения Сталина, а в Лондон он собирался направить Джозефа Дэвиса, бывшего посла Соединенных Штатов в Москве.
Адмирал Леги утверждает, что это он предложил президенту Трумэну созвать новую конференцию «тройки», — еще одно доказательство относительной исторической ценности индивидуальных свидетельств. Когда Трумэн намеревался послать двух эмиссаров в Москву и в Лондон, он еще и не помышлял о новой конференции. Эти эмиссары должны были доставить ему информацию из первых рук, касающуюся Сталина и Черчилля[100]. Что касается адмирала Леги, то он сделал свое предложение Трумэну 14 мая. Итак, к этой дате вопрос о будущей конференции в Потсдаме был уже решен. На совещании, состоявшемся в Белом доме 15 мая, пришли к решению о необходимости и даже неотложности встречи со Сталиным при условии, чтобы местом встречи была не Германия. «На этот раз, — писал Трумэн, — ему следует выехать для встречи с нами». В качестве места встречи он предложил Аляску…
На самом же деле не кто иной, как Черчилль, выдвинул идею новой конференции и прилагал усилия, чтобы она состоялась. У него одного было ясное и четкое представление о ее целях. Речь шла не просто о престиже, а о коренном изменении того положения, которое сложилось в результате капитуляции Германии. По его мысли, новая конференция должна была стать дипломатическим Ватерлоо для Сталина, только разве в случае, если бы Сталин не уступил, эта первая «битва за мир» привела бы к новому мировому конфликту. Западные державы были достаточно сильны. Черчилль называл это «объяснением» со Сталиным.
«Сильные козыри» Черчилля
Черчилль задумал конференцию еще до того, как была подписана капитуляция. 3 мая 1945 года в телеграмме Идену, находившемуся на конференции в Сан-Франциско, он полностью изложил свою идею. Можно было действовать смело, на руках были
