Секрет Черчилля - [35]
Тот факт, что этот «герой» «Европы» начал свою войну против западных держав и что он «защищал» «всю цивилизацию в целом», огнем и мечом утверждая нацистское варварство, не помешал его «преемнику» провозгласить «преемственность» этой политики, как только он упомянул об антикоммунизме. Разговаривая на языке антикоммунизма, можно быть всегда уверенным в произведенном впечатлении. Этот язык непременно находит благосклонных слушателей.
Теперь Дёниц предлагал англичанам и американцам стратегический план, предусматривавший совместное возобновление борьбы, чтобы остановить продвижение «большевистского врага» на запад. На западном фронте фленсбургское «правительство» было готово капитулировать. Именно в этом духе он говорил в своем обращении 1 мая.
«Назначенный» фюрером в качестве его «преемника», он, принимая «руководство немецким народом», объявил о том, что считает своей «первой миссией» «спасти соотечественников от гибели» от руки наступавших «большевистских врагов».
«Исключительно с этой целью, — добавлял он, — мы продолжаем боевые действия, и до тех пор, пока англичане и американцы будут мешать нам в ее достижении, нам придется сражаться с ними, защищая себя».
И он отечески обращался к союзникам, говоря:
«Итак, англичане и американцы продолжают войну уже не в интересах своих стран, но исключительно с целью способствовать распространению большевизма в Европе».
Не следует забывать, что эти «аргументы» уже раздавались в Берлине, когда дела гитлеровской армии в России начали идти худо. Составляя свое обращение 1 мая, Дёниц черпал аргументы из этого «идеологического» арсенала. Война против западных держав, открыто заявлял он, не имеет больше никакого смысла для Германии. Немецкие солдаты и население рейха считают эту войну «навязанным им злом, отнюдь не необходимостью… Гнев и ненависть выросли только во время военных действий, под влиянием пропаганды Геббельса».
«Совершенно иначе обстоит дело с Востоком». Нападение на СССР, совершенное Гитлером, соответствовало «исторической миссии» Германии, западные державы должны были быть прямо заинтересованы в этом. «Продвижение большевизма в Европе невозможно было уже остановить, поскольку пала Германия, самое грозное препятствие на его пути»[55].
«Преемник» фюрера любезно излагал свои идеи своим английским и американским собеседникам. С целью «обрисовать [им] ситуацию в Германии и эволюцию, которую она претерпела», Дёниц принял английского журналиста Уорда. Он придавал таким встречам большое значение, будучи уверен, что его идеи, безусловно, произведут нужное впечатление.
Он был настолько в этом уверен, что во Фленсбурге пришли к выводу, что «политическое положение (с точки зрения западных держав) может потребовать чтобы сохранившаяся ещё часть Германии оставалась сильной». Поэтому «следовало внимательно следить за развитием политической ситуации», то есть за развитием отношений между англо-американцами и русскими, выжидая «удобного момента»[56].
Стратегия побежденных
Своей главной задачей «преемник» Гитлера считал закончить войну, в то время как высшие офицеры вермахта, фельдмаршал Кейтель и генерал Иодль, полагали, что ее следует продолжать до тех пор, «пока раскол между союзниками не станет фактом»[57]. На самом деле это расхождение точек зрения было лишь кажущимся. Закончить проигранную войну не было целью само по себе. Никто и не думал о том, чтобы закончить ее любой ценой. Господствовало убеждение, что имеется достаточно простора для маневрирования, с тем чтобы избежать самого худшего: полной и общей капитуляции на всех фронтах, перед западными державами и русскими. Раскол вражеской коалиции был бы самым верным средством достигнуть главной цели. Итак, полностью остались верны стратегии, начертанной самим Гитлером.
В действительности Дёниц думал только о частичной капитуляции на западе. На это он шел, поскольку такая капитуляция «существенным образом способствовала бы решению важных задач, еще стоявших на востоке» перед немцами, а именно способствовала бы расколу вражеской коалиции. На западе пытались «осуществить частичную капитуляцию и сражаться там собирались лишь столько времени, сколько понадобится для достижения главной цели»[58]. Другими словами, делали вид, будто продолжают сражаться на западе, чтобы избежать общей капитуляции. Собирались капитулировать только перед западными державами, что неизбежно привело бы, как полагали, к разрыву между ними и русскими.
Дёниц объясняет в своих мемуарах, для чего следовало выиграть время любой ценой: «Я должен был как можно дольше сохранять свободу действий». Эту «стратегию» он наметил уже в своем первом обращении к немецкому народу (1 мая). Но он вновь возвращается к этому в тот же день в обращении к вермахту в качестве верховного главнокомандующего всеми германскими вооруженными силами, говоря на этот раз более откровенно.
Это своего рода памятник «казуистики». Я, заявляет Дёниц, принял командование всеми вооруженными силами рейха, будучи избран для этого «фюрером, величайшим человеком германской истории», который «посвятил жизнь» «великой идее защиты народов Европы от большевизма» и погиб ради нее «смертью героя». И Дёниц объявлял, что намерен так же упорно «вести борьбу против большевизма» до тех пор, пока немецкие войска, сражающиеся на востоке Германии, сотни тысяч немецких семей в этом районе не будут «избавлены от угрозы рабства или истребления». И вновь повторил, что будет продолжать борьбу против англичан и американцев только до тех пор, пока они не перестанут мешать ему «бороться против большевизма».
