— Мама? — спросил он спросонок.
— Да, Джемми. Это мама. Милый ты мой, зачем же ты убежал?
Джемми сел и убрал ее руку, которая гладила его по щеке.
— Ты врала мне. Ты говорила, что мой отец умер.
Она сразу же поняла, что он слышал их с Джессом разговор.
— Да, Джемми. Я лгала, но не хотела тебя обидеть. Я хотела только защитить тебя.
Джесс нерешительно подошел ближе, не понимая, какой придерживаться линии поведения, и поставил лампу рядом с Мэнди, положив руку ей на плечо.
— Ты — мой отец, ведь правда?
Мэнди посмотрела на Джесса. Его вопросительный взгляд встретился с ее одобряющими глазами.
— Ему надо узнать правду. Скажи же ему, — прошептала Мэнди.
Вздохнув, Джесс обратил свой взгляд на Джемми.
— Джемми, это правда. Я твой отец.
— Я ненавижу тебя! — дико закричал мальчик.
Мэнди была в полной растерянности. Почему он принял эти слова так враждебно?
— Джемми, ты же не это хотел сказать?
— Нет, именно то, что сказал! — воскликнул он и взглянул на Джесса. — Ты всего лишь притворялся, что любишь меня. Если бы я и моя мама были тебе небезразличны, ты был бы здесь, когда мы в тебе нуждались. Ты нам не нужен. Уезжай и никогда больше не появляйся. Я не хочу тебя видеть.
Словно нож вонзился в сердце Джесса. Спотыкаясь, он пошел к выходу. О боже, как же ему было плохо в этот момент. Он никак не ожидал такой реакции.
Мэнди протянула руку, стараясь его остановить.
— Нет! Подожди! — окликнула она Джесса и обратилась к сыну: — Ты ему небезразличен. Это не его вина, что его не было с нами.
— Если бы он хоть капельку волновала о нас, он бы нас не бросил и не дал дедушке обижать тебя.
— Ты был совсем маленьким, когда умер дедушка. Ты не можешь знать, как он ко мне относился.
— Я знаю. Слышал, как тетя Сэм разговаривала с тетей Мередит. Они не подозревали, что я все слышу. Дедушка не хотел внука и возненавидел тебя за то, что ты привезла меня на ранчо.
Мэнди потянулась к нему, но Джемми оттолкнул мать. Слезы покатились по ее щекам.
— Джемми, прости меня. Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнал об этом. Ты и я не виноваты, что дедушка был против нас. Ты помнишь, как Джесс говорил о предрассудках? Дедушка был именно таким. Он не любил Джесса за то, что он Барристер, за то, что он отчасти мексиканец. Ты считаешь, это справедливо — ненавидеть человека только потому, что он чем-то отличается от других?
— Нет, — проворчал мальчик.
— Я тоже так считаю. Я ослушалась своего отца, когда он велел мне больше не встречаться с Джессом. Я убегала из дома ночью и виделась с ним тайно. Я это делала, потому что любила его и хотела выйти за него замуж. Но мой отец однажды ночью застал нас вдвоем и пригрозил убить Джесса, если я встречусь с ним хотя бы еще раз. И я испугалась, ведь мой отец был не из таких, кто не держит свое слово. Я отказалась от Джесса, но только для того, чтобы выиграть время и придумать, как бы нам остаться вместе навсегда. Но Джесс не знал об этом. Он решил, что я отказалась от него ради отца. Джесс уехал той самой ночью, не догадываясь, что я уже носила его ребенка под сердцем. Он уехал, и никто не знал куда. Я не видела его до того дня, пока он не привел тебя на ранчо, застав в своем поместье. Он не знал о твоем существовании до того самого дня.
Пока Мэнди говорила, Джемми сидел тихо, внимая ее словам, но, как только она замолчала, сразу же взглянул на Джесса, его глаза излучали враждебность.
— Как ты узнал, что я твой сын?
Понимая, как важен для Джемми ответ на этот вопрос — от него зависело его будущее, — Джесс осторожно подбирал слова:
— Сначала я не догадался, но, когда ты сказал, что ты Макклауд, стал размышлять. Ты же очень похож на меня, а тем более твой возраст говорил сам за себя.
— Тогда почему вы мне не сказали правду? — всхлипнул мальчик.
— Я…
Мэнди дотронулась до руки Джесса.
— Я не позволила ему.
— Почему? У меня было право знать, кто мой настоящий отец!
— Да, — воскликнула Мэнди, — безусловно! Но я боялась, что это известие причинит тебе боль. Ты даже не знал Джесса.
Он был для тебя незнакомцем. Я подумала, что, если вы узнаете друг друга получше, тогда тебе будет легче принять эту новость.
— Я не ребенок. Я бы все понял.
— Я вижу это теперь, но, наверное, я всегда буду считать тебя ребенком. Для меня очень трудно смириться с тем, что мой сын вырос.
— Пожалуйста, мама, не преувеличивай! Я, конечно, вырос, но еще не совсем.
Мэнди засмеялась.
— Хорошо, не буду, обещаю, — сказала она и посмотрела на Джесса. — Джесс хотел сказать тебе, что ты его сын, с первого дня, как тебя увидел. Извини, что я настояла на своем.
Джемми поднял глаза на Джесса.
— Это правда, сынок, — прошептал Джесс. — Меня не было рядом, когда ты родился, но это не означает, что я не люблю тебя. Я люблю тебя, люблю и хочу, чтобы мы с тобой поладили. На самом деле… — он посмотрел на Мэнди, — я бы хотел дать тебе свое имя. Если позволит закон, мы сможем поменять твою фамилию на фамилию Барристер.
— Барристер?! — закричала Мэнди.
Это имя звучало много лет в ее семье как оскорбление. Слышать его было для нее неприятно.
Джесс пожал плечами.
— Я не могу гордиться человеком, который дал мне это имя, но оно принадлежит мне, и я от него не откажусь.
