Себя преодолеть - [57]
О расовой чистоте не толкую. Фашизм ненавнидел и ненавижу. Узколобая каста. А мне никаких «чистых» или «нечистых». Любая кровь, но чтоб бурлила и била в голову, как вино. И не надо швырять младенцев в пропасть. Рожайте их здоровыми.
Сергей Андрианович неожиданно смолк. Будто наткнулся на невидимую словесную преграду. Выпил вина. Вытер лицо платком. Он устал. Минул второй час нашей беседы.
— Я пришел к таким выводам, и внимание поглотили следующие главы. Я задумался. Войны, кризисы, голод и безработица воссоздают новые сонмы искалеченных. Все изверились в человеке. Ежечасно нужда толкает людей на подлости, обман, убийства. Туберкулез, инфаркты, психические заболевания. Да-с, социальное зло. А я что предлагаю? Локализовать дурную наследственность и тем самым создать счастливое общество? Это же утопия чистейшей воды! Да-с, я написал главу, бессильную помочь людям. Открытие не из приятных.
Но как оградить человечество от заразы, если она самозарождается?
Снова ночи напролет метался. Как же быть? В поисках ответа я перерыл всех философов, замучил себя. Остался лишь Маркс. Я сознательно не обращался к нему. Этот бородатый человек, умерший давным-давно, имел самое непосредственное отношение к моей нескладной жизни. Нес ответственность за нее. Так я считал. И по-своему я зарекся прикасаться к нему. Но шли месяцы, а выхода я не видел.
Бессонницы — мое несчастье. Измучили вконец. А в ту ночь я даже не вздремнул. Пролежал пластом с открытыми глазами. И от мысли, что самые трудные годы жизни отдал бесплодной идее, выть тянуло в полный голос. Лежу, креплюсь и листаю в памяти книги. И ни в одной даже намека на ответ. И моя мысль тоже в загоне. «Маркс? А что в нем искать? — я с неприязнью вспомнил о нем. — Философия разрушения не для моей книги».
Но спозаранку направился в библиотеку. «Бог с ним! — решил я. — Ради истины взгляну».
Затрепанные слова: бытие определяет сознание. Сколько раз я без смысла твердил их по любому поводу! Цеплял и к плохому настроению соседу и к прочей чепухе. Твердил, не ведая, что они — ключ к работе. Надо же случиться такому совпадению, но первым из марксовых сочинений мне попалось «Предисловие к критике политической экономии». Я выучил ее наизусть: «Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание».
Да-с, человечество оздоровится с изменением экономических и социальных устоев общества. Прекрасные условия труда. Настоящее питание. Длительный отдых. Жилище. Разумные развлечения. И, конечно, спорт. Хороший спорт!
Боже, мысли лавиной обрушились на бумагу! Теперь я сгорал ночами за работой. Поглощал его книги и заново переделывал свою.
Нет у них здесь ни одной созидающей идеи! Проституция умственная и физическая. Пресса, оболванивающая народы. Искусство, противное здоровому воспитанию. Что они могут вам противопоставить? Какие идеи? О чем?!
Философию Штирнера — «Единственный и его достояние»? Или Фрейда с сексом, выворачивающим мозги наизнанку? Или право «единственного и неповторимого» гасить сигаретки на живом теле?!
Сергей Андрианович расстегнул непослушными пальцами пуговицы на манжете и задрал рукав. Предплечье, бледная веснушчатая кожа на выступающих костях, было осыпано мелкими плевочками-шрамами. Дрожь волнами перекатывалась по его худому телу.
— За деньги, разумеется. Есть нечего — согласишься. Причмокивали удивленно: «Азиаты! Не больно, нервы дикарей». И жгли.
Нет, не напрасно я испытал. Испытал все, что пережил мой народ, пока шел к революции. Я совершил ее через сорок с лишним лет. И пусть мне расшибут голову или увезут в тюрьму, но я больше не возьму свою кружку пива, сосиски, газету и не отойду прочь, когда заговорят о политике. Не скажу, что политика — противная, мокрая жаба. Я не боюсь их, ненавижу!
Сергей Андрианович задохнулся. Лицо взмокло от пота. Руки дрожали и совсем не слушались, когда он вытирал его. Наконец старик отдышался. Позвал хозяина. Рассчитался и подсел поближе ко мне.
— Вот Наполеон, заливший Европу кровью. К чему такое развитие личности со жгучей потребностью к власти и крови? Что он оставил светлого людям и своему народу? Славные описания походов! А вывернутые кишки, оторванные руки, ноги?!
Или Гитлер... Я видел его в ночь на пресловутую «революцию в пивном погребе». Я жил с князем в Мюнхене: он вел дело с пивоваренной фирмой «Burgerbrau». Если память не изменяет, случилось это числа 8 — 9 ноября. Жду князя в условленный час на улице. Его нет и нет. Вдруг повалила публика в большой зал фирмы. Я за ней.
Повезло, хе-хе! Гитлер даже стрелял в потолок. Грубый в своей откровенности, он не говорил, а рычал. Он раскалил толпу: «Да здравствует национальная революция! В то время когда доблестный немецкий народ стоял на пороге великих побед, бунт восемнадцатого года вонзил ему в спину нож. Миллионы напрасных жертв! И в поражении и в смертях есть виновные! Я назову их: евреи и коммунисты». Мертвенно-бледный, неистовый, впал в истерику. Сразу массовый психоз публики! А он рухнул, обессиленный, в подставленное кресло. Сомкнулись вооруженные люди. Очнулся — и снова себя наизнанку.
Обладатель титула «Самый сильный человек планеты», знаменитый атлет Юрий Власов рассказывает в своей повести о личном опыте преодоления жизненных невзгод, способности противостоять недомоганиями и болезням, умению поверить в себя и свои силы путём физических тренировок и самовнушения. Этот потрясающий дневник наглядно доказывает правоту автора («Жизнь — это всегда акт воли!», «Без преодоления себя ничего не добьёшься!») и протягивает руку помощи каждому, кто попал в сложные жизненные обстоятельства, но не желает сдаваться.© бушмен.
Книга «Соленые радости» написана известным советским спортсменом, неоднократным чемпионом мира Юрием Петровичем Власовым.Герой произведения – тоже атлет – задался благородной целью изучить природные закономерности силы. В последнем, самом сложном эксперименте, поставленном на самом себе, герой допускает ряд просчетов, которые серьезно отражаются на его физическом состоянии.Преодолению трудностей, возникших в результате экспериментальных просчетов, и победе, прежде всего над самим собой, посвящается это художественное произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о юношах, которые выросли во время Великой Отечественной войны и почти все потеряли отцов. Они пришли в Суворовское училище в 1946 году, которое дышало торжеством победы, и воспитывались боевыми офицерами — участниками великих сражений. Она — о жизни в Суворовском училище, об эпохе сталинского времени, оставившего след в судьбах ребят, о первом чувстве любви, о свершившихся мечтах и надеждах. Эта книга как кислородная маска для современников, принимающих от новой эпохи смертельные удары безобразия и невежества.
Народный университетПедагогический факультет№ 4 1989Бывший чемпион мира по тяжелой атлетике Ю.П.Власов рассказывает о значении физической культуры и спорта, как одного из оздоровительных средств, об отличиях большого спорта от обычного, о взаимоотношениях большого спорта с обществом, о допингах.
Цензурные ограничения недавнего прошлого почти не позволяли Ю. Власову — известному общественному деятелю, писателю, спортсмену — публиковать свои произведения. В сборник «Стужа» вошли впервые издающиеся рассказы и повести, написанные автором еще пятнадцать — двадцать лет назад.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.