, нестыковки. Well, в данном случае они возникают, если подконтрольный объект обладает таким объемом и конфигурацией, что появление его полного имиджа требует какого-то времени, то есть объект может возникнуть в одном сегменте, еще не исчезнув в соседнем. Именно к таким крупногабаритным объектам относится и наш молодой гигант. Несколько устаревшая трехшестерочная техника, увы, не может показать непрерывный процесс перехода нашего героя из одного сегмента в другой, Обычно вы этого не замечаете, малыши и малышки. Дело в том, что вы привыкли к смонтированному имиджу, состоящему из отдельных кадров, sequences
[18], то есть к отрывистому, лоскутному, рваному изображению. Привыкли к нему и мы. Может быть, поэтому! и не совершенствовали нашу видеошатловую аппратуру, о чем сегодня приходится только сожалеть, ибо именно из-за этого мы потеряли Преэра! Внимание, малыши и малышки, Хью, приготовились!… Увидев лишь профиль Преэра на втором экране, вот он!… мы уже не видим его мощного торса на первом: объект сдан, объект принят?… Нет, объект частично сдав и частично принят! В обычной практике это не имеет значения, переход длится какие-то мгновения, однако на этот раз их оказалось достаточно, чтобы Победоносный исчез!… Смотрите в оба, втрое, вчетверо: вот его имидж возникает на втором экране, первый уже опустел. Но вместо того, чтобы полностью переместиться во второй экран, Преэр совершенно неожиданно рванулся обратно в первый, другими словами, попал в мертвую зону. Надо отдать должное Хью, он сразу заметил это, мгновенно выключил автоматику и перешел на мануальное управление шатлами. По его подсчетам, это заняло пять-шесть секунд, не больше, но этого, как я уже говорил, хватило, чтобы Преэр Победоносный растворился в воздухе, провалился сквозь землю, размазал себя по платформе или… или, малыши и -малышки, этого хватило, чтобы кто-то скиднэпил
[19] Преэра!… In every case
[20], такова версия «Трех шестерок». Хью, дружище, прокрути-ка нам момент передачи объекта еще разок!… Благодарю… Стоп. Теперь дай нам крупняк… а сверхкрупный можешь?… Попробуй, вот-вот… А вы, малыши и малышки, внимательно смотрите не на мужественный профиль вашего идола, а на платформу. Сконцентрируйте внимание вон на том пятне, Хью, подвинь стрелку к пятну, all right… Внимание! Мотор! Поехали! Видите: платформа рванулась не вперед, а назад, против движения! Две секунды торможения, три – движения обратно, опять секунда торможения и далее – согласно графику!… Каждый из вас не раз ездил на платформе и знает, что иногда, при возникновении траблов на пути транспортера, он дает экстренный задний ход. Нечто подобное случилось и сегодня. Как нам сообщили из службы транспортных происшествий, на участке между третьим и четвертый сегментами возникаю экстренное торможение от попадания под ролик твердого предмета. Сигнальная система тут же скомандовала задний ход, контрольные щупы очистили монорельс, и транспортер двинулся дальше с несколько повышенной скоростью, чтобы наверстать упущенное время. Это было бы заурядное дорожное происшествие, если бы оно не совпало по времени с исчезновением Преэра. Я очень надеюсь, малыши и малышки, что попавший под ролик твердый предмет лишь по своим отдельным свойствам – по твердости, например, – случайно, excuse me за неудачный каламбур, напоминает то что так гордо носил на своих плечах наш юный гигант! Remember
[21] как он одним ударом лба зашиб насмерть карабиссинского быка? Жаль, что у нас под рукой нет записи этого захватывающего поединка! Жаль, если наш славный Преэр…, нет, он не выносил жалости! Не плачьте, малышки, не унывайте, малыши, укладывайтесь поудобней на ваших нарах и следите за небесным экраном! Джерри Скроб. Три шестерки. Триэс. М. О.
Джерри Скроб не ошибся. Меня похитили. Во время экстренного торможения меня столкнули с платформы, оглушили чем-то тяжелым по темени, и очнулся я уже в эксплуатационном люке подземных коммуникаций, связанный по рукам и ногам оголенным проводом, в то время как меня бросали в вагонетку. Острая боль пронзила затылок, и я снова провалился в небытие…
Придя в себя, я не спешил оповестить об этом возможного наблюдателя, продолжал лежать неподвижно с закрытыми глазами, пытаясь переварить поступающую информацию.
Схлопотал два сильных удара, в темя и в затылок. Крови много, но кость, кажется, цела. Кровь свернулась, загустела, но не подсохла, значит, с момента первого удара, с поправкой на повышенную влажность помещения, где я пребывал, прошло не более получаса. Скорее всего я находился в подземелье, но не очень глубоком, до меня доносились звуки города: громыхание на стыках подвижной платформы, визг ручных тормозов модулей и автокаров, обрывки музыки, хлопание дверей, уханье пневмопресса, какое то стрекотанье, щелчки, длинный зуммер, шуршание пергаментной бумаги, снова щелчки. Это уже здесь, рядом. Ясно: мое тело на контроле, энцефалограмма, кардиозондаж и ментоскопограф уже сообщили моим похитителям, что я пришел в сознание, так что дальнейшая симуляция не имела смысла.
Я приоткрыл глаза и громко застонал, как и полагается живому существу в моем состоянии. Надо мной склонилось длинное желтое, пахнущее жженой резиной лицо:
