Счастливого Рождества с Джуди - [7]

Кент показал себя уязвимым, и в это мгновение слабости я смогла вырваться. Из глаз полились горячие слезы. Только Кенту Кауфману было под силу вызвать у меня такие эмоции. Он был жесток со мной в школе, а теперь отверг в своем доме. Это было больно, и мне захотелось оказаться от него подальше. Проклятая буря!

Я проскользнула мимо него в ванную и заперла за собой дверь. Отражение в зеркале показало растрепанную расстроенную женщину. Зеленые глаза были стеклянными от стоящих в них слез, а нос — красным. Я поднесла кончики пальцев к губам и подбородку, об которые терлась его щетина, когда лицо Кента касалось моего. Воспоминание пронзило мое сердце, и я открыла шкаф в поисках мочалки. Потом, закончив и умывшись холодной водой, я почувствовала себя лучше. Может, мне стоило пересидеть метель в ванной. Гораздо лучше, чем выставлять себя дурой перед этим невыносимым человеком.

К горлу подступали рыдание, но я сглотнула, стараясь прогнать их. Минут через пятнадцать я все же вышла из ванной, перед этим глубоко вздохнув. Оказалось, Кент стоял, прислонившись к стене напротив ванной комнаты. На его красивом лице отражалась печаль.

— Мисс Холланд, — начал он хрипло, — прошу простить за мое поведение.

Я шумно вдохнула носом и подняла подбородок.

— А я извиняюсь за свое поведение. Не могли бы вы проводить меня туда, где я смогла бы остановиться на ночь? Я немного устала.

Кент направился ко мне, остановившись, лишь когда его грудь находилась в дюйме от моей, теперь ему пришлось опустить голову, чтобы посмотреть на меня. Аромат, исходивший от него, окутывал, и я подалась навстречу, несмотря на то, что он причинил мне боль. Я едва заметно вздрогнула, когда Кент поднял руку и отвел прядь волос от моих глаз за ухо. Прикосновение было ласковым и наполненным нежностью. Ох, мистер Кауфман сильно меня смущал!

— Вы же знаете, какой я ужасный человек, — пробормотал он. — И все равно стоите здесь, сверкая своими прекрасными глазами, буквально притягивающими меня, и пухлыми приоткрытыми губами, умоляющими о поцелуе. Мисс Холланд, зачем вы так поступаете с нами?

Я склонила голову, пользуясь возможностью рассмотреть его вблизи. Кент был старше меня. Я полагала, что ему около сорока, но он был красив в некой грубоватой манере. Все остальные знакомые мне мужчины были утонченными и лощеными. Кент же был настоящим. И его поцелуй был лучшим в моей жизни. Пока он не прервал его, отослав прочь с обидными словами.

— По вашим поцелуям не скажешь, что вы ужасный человек, — произнесла я удрученно. — Может, если бы вы целовались хуже, избегать вас было бы проще.

Уголки его губ приподнялись вверх.

— Вы не похожи на большинство женщин. Рот не смущается говорить все, что приходит вам на ум. Я восхищаюсь этой вашей чертой характера.

— Но не достаточно, чтобы снова меня поцеловать, — отозвалась я расстроено.

Кент вздрогнул, но все же кивнул.

— Я не тот человек, которого вы ищете.

Мне бы хотелось, чтобы сердце услышало слова Кента, но оно лишь глупо замерло, проигнорировав его желание.

*****

Я проснулась от стука в голове и почувствовала аромат бекона. Я свернулась калачиком на диване, завернувшись в огромное одеяло. В доме Кента было холодно, но я чувствовала тепло, исходившее от камина. Я посмотрела в сторону кухни, где Кент занимался приготовлением завтрака. Он и моя тетя Джорджина разрушали все общепринятые представления о роли мужчины и женщины, которым меня учили. Тетя всегда работала, у нее не было времени ни на готовку, ни на домашние дела, ни тем более на светские посиделки. Кент же, несмотря на всю внешнюю грубость, был довольно гостеприимным и отличным поваром. Казалось, ему нравилось проводить время на этой великолепной зеленой кухне. Мои глаза чуть задержались на его заднице.

Кент выглядел таким расслабленным.

Прошлой ночью, как и каждый день в школе, он был так напряжен, что в любой момент готов сорваться. Однако сегодня утром в его плечах не было заметно привычного напряжения. На нем был темно-бордовый шетландский^[3] свитер, очень хорошо на нем сидевший, подчеркивая мышцы, о существовании которых я не догадывалась. Ведь раньше он скрывал их под рубашками, которые надевал в школу. Белые хлопчатобумажные брюки красиво облегали его задницу. Прямо сейчас он выглядел как член «Лиги плюща»^[4] — более привлекательная и чувственная версия Джона Кеннеди, хотя Кент просто надел свою повседневную одежду.

Сев, я осознала, что все еще была в платье с прошлого вечера, а мои темные волосы спутались. Я никогда в жизни не чувствовала себя так ужасно. Надеясь не попасться Кенту на глаза, я в спешке покинула гостиную, чтобы найти убежище в ванной. Я закрыла за собой дверь и тут же заметила новую не распакованную зубную щетку возле раковины. Но более всего меня тронула стопка аккуратно сложенной одежды и написанная от руки записка.

«Я сожалею о прошлой ночи. Знаю, что вы приехали лишь с одним комплектом одежды. Если хотите, можете одолжить вещи Дороти.

Кент».

Мое сердце сжалось от осознания, как тяжело ему было предложить мне одежду жены. Он все еще был ужасно расстроен потерей семьи. Именно в этот момент я решила, что мне необходимо избавиться от своих чувств, чтобы помочь Кенту. Ему нужен друг, а не какая-то потаскушка, бросавшаяся на него после пары рюмок. Какой позор. Вздохнув, я приняла душ, а потом надела темно-синие брюки с высокой талией, которые удивительно хорошо на мне сидели. Натянув кремовую атласную блузку, я заправила ее в штаны. В ящике стола обнаружилась расческа, и я принялась приводить в порядок спутанные волосы, а затем заплела их в косу, перекинув через плечо. Мне нечем было их перевязать, потому оставила так. Кент не выделил мне никаких носков, и ноги стали мерзнуть. Ну что ж, попрошайкам выбирать не приходилось.