Санта–Барбара II. Книга 1 - [28]

С некоторой опаской поглядывая на дверь, она опять принялась перебирать папки, сложенные возле телефонного аппарата. Одна из них привлекла ее внимание.

Иден открыла обложку и стала внимательно изучать сложенные в папку документы.

В этот момент телефон на столе Тиммонса зазвонил. Иден, чтобы не быть застигнутой врасплох, закрыла папку и положила ее на стол перед собой, а затем сняла трубку.

— Алло.

Звонил Альварес. Однако, Иден не знала его голоса.

— Мне нужен мистер Тиммонс, — едва слышно произнес он.

— Да, вы попали в его кабинет, — ответила Иден.

— А это его прямой телефон? — спросил Альварес.

— Да. Но мистер Тиммонс вышел. Я могу вам чем‑то помочь?

— Пусть перезвонит мне.

Иден потянулась за карандашом и сказала в трубку:

— Что мне передать?

— Пусть перезвонит мне, — сказал Альварес. — Телефон — 555–87–49.

Иден аккуратно записала телефон на листке из блокнота и спросила:

— А кто звонил?

В ответ на ее вопрос из трубки донеслись короткие гудки.

Иден недоуменно посмотрела на телефон и, пожав плечами, положила трубку. Затем она задумчиво посмотрела на листок бумаги и пробормотала:

— Интересно, кто это может быть? Такого телефона я не знаю… что‑то очень подозрительное.

Когда Мейсон пришел домой, Мэри уже не было. На столе в гостиной лежал густо исписанный мелкими буквами листок бумаги.

— Мэри… — на всякий случай позвал Мейсон. — Ты дома?

Ответом ему послужила тишина.

Мейсон подошел к столику и поднес листок к глазам:

— Мейсон, я ушла в «Ориент Экспресс». Встречаюсь с Джулией. Не сердись. Ведь должен быть способ положить этому конец, пока у нас все не рухнуло. Верь мне, пожалуйста. Мэри.

Мейсон смял листок в руке и, сунув его в карман, быстро вышел из квартиры.

Мэри и Марк Маккормик стояли на крыше отеля «Кэпвелл» возле раскачивающейся под порывами ветра огромной буквы Си.

Марк прохаживался из стороны в сторону, заложив руки за спину.

— Ты уже выиграла, Мэри. Хотя, судебное дело в общем еще и не началось.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что я уже лишился своей защиты. Даже адвоката нет.

— Почему? — недоуменно спросила Мэри. — Ведь тебя взялась защищать Джулия Уэйнрайт. Между вами что‑то произошло?

— Она ваялась за мое дело, чтобы проиграть его, — хмуро ответил Марк. — Она уже отказалась от него.

— Ну что ж, если такой адвокат как Джулия Уэйнрайт, отказалась от ведения дела, то, я думаю, тебе некого винить, кроме самого себя, Марк. Если ты не смог наладить с ней отношения, то хуже от этого будет только тебе.

— Я не смогу сражаться с тобой в суде, — сокрушенно произнес Марк. — Сейчас сложилась такая ситуация, что я даже не могу себя защитить. Все эти судебные процедуры, утряски, перетряски, все это так тяжело для меня, что я готов отказаться от всего.

Услышав эти слова от Маккормика, Мэри немного воспряла духом.

— Марк, ты прекрасно знаешь, что я не хотела суда, — уверенно заявила она.

Он недоверчиво посмотрел на Мэри.

— Так почему же, черт возьми? — он всплеснул руками, а затем, догадавшись, воскликнул. — А, понимаю, это все Мейсон!

Он раздраженно махнул рукой и отвернулся.

— Послушай, Марк, ты не должен ни в чем обвинять его. Мейсон просто пытался защитить меня и нашего ребенка. Он считает, что суд в этом деле — единственный способ разрешения проблемы. Я даже не знаю, смогу ли я отговорить его сейчас прекратить это дело.

Маккормик покачал головой.

— Мэри, я пришел сюда для того, чтобы поговорить с тобой. Я устал. Понимаешь? Я согласен на все, я готов принять любое твое условие.

Мэри не поверила своим ушам. Она, конечно, надеялась на такой благополучный исход дела, однако, не ожидала, что все произойдет так быстро и безболезненно. Если Марк согласен безболезненно, как он говорит, на любое ее условие, значит, судебное дело будет прекращено, и они избавятся от необходимости вытаскивать все грязное белье на суд скучающей публики.

Это было именно то, что она хотела услышать от Марка. Может быть, такая легкая и быстрая возможность все уладить отняла у Мэри чувство реальности. Она мгновенно уцепилась за последние слова Марка.

— Хорошо, — возбужденно проговорила она. — Ты подпишешь предложенные мной бумаги и откажешься от всех прав на ребенка. Это мое условие. Если ты не согласен, то будет суд.

Маккормик некоторое время подавленно молчал, а затем кивнул головой.

— Хорошо, я подпишу все, что ты предложишь.

Марк всем своим видом продемонстрировал, как нелегко ему принять подобное решение. Он отвернулся, тяжело дыша.

И тут Мэри совершила ошибку. Ей, очевидно, следовало на этой закончить разговор и удовлетворяться тем, чего она смогла добиться от бывшего — хотя, впрочем, пока не бывшего — мужа. Однако она поторопилась вырвать из него еще одну уступку.

— Марк, мне еще нужно, чтобы ты признал, что изнасиловал меня. Он резко обернулся.

— Что это значит? В каком виде я должен это признать?

Мэри подалась вперед.

— Ты должен рассказать об этом всем Мейсону.

Марк стал дышать еще тяжелее, словно разъяренный бык. Глаза его налились кровью, губы плотно сжались.

— Нет, — решительно заявил он. — Этого я не сделаю.

— Я не стану лгать, Мэри.

Мэри сорвалась.

— Марк, ты продолжаешь лгать! — вскричала она.