Санта–Барбара II. Книга 1 - [30]

— Марк, послушай меня…

— Так вот, снимай с себя свою собственную вину каким‑нибудь другим способом! Я тебе в этом деле не помощник! Если ты надеешься, что я стану добровольно оговаривать себя, то ты сильно ошибаешься. У меня и без того достаточно неприятностей, чтобы я вешал на себя всех собак, каких тебе только захочется на меня повесить. Я уже и так согласился на многое, что мне неприятно, а ты хочешь, чтобы я был по уши завален обвинениями, обязательствами, договоренностями и прочей ерундой…

Он умолк, повернувшись к ней спиной.

Мэри потеряла самообладание.

— Я бы хотела узнать, как тебе удалось избавиться чувства собственной вины, Марк? — выкрикнула она ему в спину. Он обернулся.

— Мое преступление состоит только в том, что я слишком сильно любил тебя!

— Ах, вот как? — возбужденно закричала она. — Значит, Мейсон прав: тебя может остановить только суд! Марк я больше не желаю с тобой разговаривать!

Мэри повернулась, чтобы покинуть крышу, но он схватил ее за локоть.

— Подожди, Мэри.

Она закричала, отбиваясь от него кулаками.

— Пусти меня, не трогай меня! Какое право ты имеешь это делать?

B этот момент дверь на крышу открылась и там показалась фигура Джулии Уэйнрайт. Увидев, как Марк схватил за руку Мэри, Джулия отчаянно завизжала:

— Отпусти ее! Не трогай Мэри, мерзавец!

Джулия бросилась к ним, словно мать вступается за обиженного ребенка. Она оттолкнула Марка в сторону и встала между ним и Мэри.

— Не смей ее трогать! — угрожающе воскликнула она. Тяжело дыша, Джулия обернулась.

— Мэри, ты в порядке?

Она ощупала ее плечи.

— Да, Я пыталась поговорить с ним. Думала, что все можно уладить как‑то иначе, но я ошиблась.

Возбужденно размахивая руками, Джулия воскликнула:

— Такие люди не заслуживают права жить в одном мире с нами, их нужно изолировать от общества.

Марк столь же возбужденно закричал:

— Тебе не удастся меня изолировать! Потому что Мейсон отзовет свой иск. Ведь так, Мэри? Правда, процесса не будет? Ведь в этом нет никакого смысла.

Мэри вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она стояла, раскрывая рот, как выброшенная на берег рыба, и не могла проронить ни слова.

Пользуясь этим, Марк завопил:

— Вот видишь, Джулия! Я прав, она даже не собирается ничего возражать!

— Это же мерзавец! Не дай ему улизнуть! си опять изнасилует кого‑нибудь!

— Мэри, не слушай эту авантюристку! — завопил Маккормик. — Она хотела меня подставить! Взялась защищать, а на самом деле, хотела сделать меня козлом отпущения. Она хотела отыграться на мне за Дэвида Лорана, а также всех остальных своих мужчин!

Мэри почувствовала огромную усталость и острое нежелание продолжать этот разговор, но она не могла найти в себе силы сказать хоть одно слово.

И Марк и Джулия апеллировали к ней, как к последней инстанции. Они кричали наперебой, размахивая руками,

— Мэри, его должны посадить за то, что он сделал. Иначе я сама доведу дело до суда! — кричала Джулии.

— Нет уж! — разъяренно орал Марк. — Ничего у тебя не получится. Я превращу твою жизнь в ад! Я все хилы из тебя вытяну! Мэри, она обманула тебя! Она обманула меня, она сделала это умышленно. Никто не может отрицать, что это противозаконно. Да я сживу ее со свету, она будет проклинать тот день, когда решила обмануть меня!..

Мэри не выдержала и завизжала, закрыв уши руками.

— Прекратите! Оба прекратите! Это невыносимо!..

Мейсон решительно вошел в зал ресторана «Ориент Экспресс» и остановился в дверях. Мэри нигде не было видно. Внезапно он услышал голос отца.

— Мэри здесь нет.

СиСи стоял у стойки бара и барабанил пальцами по деревянной крышке. Мейсон направился к нему.

— Где она?

— Она на крыше, разговаривает с Марком и Джулией.

— Что? — не веря своим ушам, воскликнул Мейсон. Он тут же бросился к выходу, но СиСи остановил его.

— Не надо. Не трогай ее сейчас, пусть они поговорят. — Прошу тебя, Мейсон.

— Да ты спятил! — вскричал Мейсон. — Ей нельзя быть рядом с Марком! Я немедленно иду наверх…

Мейсон порывисто шагнул вперед, однако СиСи остановил его.

— Я прошу тебя, Мейсон. Не ходи туда. Они сами разберутся. Своим появлением ты можешь только все испортить. Если Мэри сейчас разговаривает с Марком, им вдвоем будет проще договориться, чем, если ты будешь присутствовать там. Подумай сам. — Мейсон попытался возразить, но СиСи продолжал. — У Марка с Мэри собственные взаимоотношения, какие — то собственные только им известные нюансы. Мэри хочет уладить все полюбовно. А. у тебя совершенно другие планы. Ты помешаешь ей, и не дашь им возможности договориться спокойно.

Мейсон упрямо мотнул головой.

— Отец, я не понимаю тебя. Почему ты так рьяно ступаешь на защиту Марка Маккормика? Ведь этот негодяй хочет только одного, — чтобы она никогда не знала о том, что такое счастье семейной жизни.

Похоже, что СиСи был не совсем согласен с утверждениями сына.

Но теперь невозможно было прервать Мейсона, он уверенно продолжал:

— Марк чувствует себя оскорбленным, потому что ему надо отвечать за свои отвратительные поступки! Он совершал их уже много раз в своей жизни. И каждый раз это сходило ему с рук. А я не хочу, чтобы он оставался безнаказанным! Я уверен в том, что его мерзкая гнусная натура еще не один раз покажет себя. Если с ним сейчас попробовать договориться мирно и оставить его в покое, все повторится снова. Мы‑то, конечно, можем совершенно забыть о его существовании, но он не допустит того, чтобы это случилось. Он постоянно будет напоминать нам о себе, он постоянно будет присутствовать в нашей с Мэри жизни, постоянно будет тянуть из нее последние силы и разрывать сердце. Я повторяю, — тон его голоса стал тверже, — он сам напомнит о себе и напомнит так, что все мы содрогаемся.