Санкт-Петербургские вечера - [146]
Можно также привести слова Плиния Старшего: «Существует некий религиозный смысл, связанный с определенными частями тела. Тыльную сторону ладони, например, подают для поцелуя ...но когда мы целуем в очи, то, кажется, проникаем до самой души и прикасаемся к ней».
Inest et alius partibus quaedam religio; sicut dextra osculis aversa appetitur... hos (oculos) cum osculamur, ani-mum ipsum videntur attingere (C. Plinii Secundi Historia naturalis, curis Harduini. Paris, MDCLXXXV, in 4°, t. II, §§ 54, 103, p. 547, 595). — Прим. изд.
2. (Стр. 503. «Бог есть место духов подобно тому, как пространство есть место тел*)
Разыскание истины, in 4°.
Впрочем, система видения всех вещей в Боге была ясно изложена еще св. Фомой, который, появись он на свет четырьмя столетиями позднее, стал бы Мальбран-шем или Боссюэ, а может, тем и другим вместе. Videntes Deum, omnia simul vident in ipso (s. Thomae Aquinatis Adversus gentes, lib. III, cap. LIX). Ибо они пребывают на лоне того, кто все собою наполняет, все в себе содержит и все понимает (Еккл. 1, 7). К этому представлению чрезвычайно близко подходит и св. Августин, когда столь же изящно, сколь точно, именует Бога «средоточием, порождающим мысли мои» — sinum cogitationis meae (Бл. Августин. Исповедь, кн. XIII, 11) 0. Бертье, следуя тем же идеям, говорил: «Все сотворенные существа, дело рук твоих, хотя и чрезвычайно отличны от тебя, ибо конечны, по-прежнему пребывают в тебе, ты же по-прежнему находишься в них. Земля и небо не вмещают тебя, ибо ты бесконечен, но ты вмещаешь их в необъятности своей. Ты — место всего сущего, сам же существуешь лишь в самом себе» (Бертье. Духовные размышления, т. III, с. 28). Эта теория в том или ином смысле необходимо истинна, а что до выводов из нее, то здесь не место ими заниматься.
3. (Стр. 507. «...один человек погубил нас одним деянием»)
Рим. 5, 17, сл.
«Все люди должны возрастать вместе, дабы превратиться в одно тело во Христе», который есть глава его. Ибо все мы суть лишь члены этого единого тела, составляемого и созидаемого (qui... s’édifie) милосердием; и члены эти обретают от своей главы разум, дух, жизнь и рост посредством взаимно скрепляющих связей по мере каждого из них» (Еф. 4, 15, 16).
И это великое единство в столь сильной степени есть цель всякого божественного деяния по отношению к нам, что и «наполняющий все во всем сам не исполнится, доколе не будет исполнено это единство» (там же, 1,23).
И тогда, т. е. в конце вещей, «Бог будет все во всем» (1 Кор. 15, 28).
Так истолковывал своего Учителя ап. Павел, а Ори-ген, в свою очередь, комментируя ап. Павла, спрашивает себя, что же означают слова Бог будет все во всем, и отвечает: «По моему разумению, это значит, что Бог будет все в каждом, то есть, когда всякое мыслящее существо свершенно очистится, все его помышления станут Богом, и оно будет в состоянии созерцать и мыслить одного лишь Бога; оно будет обладать Богом, и Бог станет началом и мерой движений этого разумного существа. Таким образом Бог будет все во всем, таким образом конец времен приведет нас туда, откуда мы вышли... когда смерть и зло истребятся, Бог воистину будет все во всем» (Ориген. О началах, кн. III, гл. VI).
4. (Стр. 509. «...хлеб и вино таинства, поданные нам за священной трапезой, сокрушают наше Я, погружая нас в свое непостижимое единство»)
Можно привести многие отрывки подобного содержания, но достаточно будет одного места из бл. Августина: «Братия, — говорил он в одной из проповедей, — если вы суть тело и члены Христовы, то обретаете свое собственное таинство. Ибо, когда вам говорят: Се есть Иисус Христос, а вы отвечаете: Аминь, то отвечаете вы так тому, что есть вы сами (ad id quod estis respondetis), и этот ответ есть исповедание веры... Послушайте, что говорит нам Апостол: Один хлеб и одно тело мы многие (1 Кор. 10, 17). Вспомните, что не из одного зерна приготовляется хлеб, но из многих. Изгнание бесов, предшествующее крещению, раздробило вас жерновом; вода крещения заставила вас забродить, а когда обрели вы огонь Святого Духа, то огонь этот, так сказать, испек вас... То же и с вином. Припомните, братия, как его изготовляют: многие виноградины смешиваются воедино. Так и Господь наш Иисус Христос освятил за своей трапезой таинство мира и единения нашего» (s. Augustinus. Serm. inter opp. ult., edit. Ben. Paris, 1683, 14 vol., in fol., t. V, pars I; 1103, col. p. 2, litt. D, E, F).
5. (Стр. 510. «Этот мир есть совокупность невидимых вещей, явленных взору»)
ΕΙΣ ТО ΜΗ ΕΚ ΦΑΙΝΟΜΕΝΩΝ ТА ΒΛΕΠΟΜΕΝΑ ΓΕΓΟΝΕΝΑΙ
(НеЬг. 11,3).>(13)
Перевод Вульгаты: Ut ex invisibilibus visibilia fièrent. — Перевод Эразма, посвященный папе Льву X: >(14) Ut ex his quae non apparebant ea quae videntur fièrent. — Перевод Легро: >(15) Все видимое образовано из темной сущности. — Перевод Монса: Прежде образования видимого существовало лишь невидимое. Перевод Саси >(16) совпадает с переводом Монса (он работал над ним вместе с Арно). — Протестантский перевод Остервальда: Так что зримые вещи не были созданы из явленных взору вещей. — Давид Мартен,>(17) in fol., Женева, 1707 (Синодальная Библия): Таким образом, что зримые вещи вовсе не были созданы из вещей видимых. — Английский перевод, принятый англиканской церковью: So that things which are seen were not made of things which do appear. — Славянский перевод неизвестного автора, впрочем, весьма древний, так как приписывали его, хотя и ошибочно, св. Иерониму: Vo ege ot neyavliaemich vidimym byti (что вполне соответствует Вульгате). — Немецкий перевод Лютера:
Иностранец в России — тема отдельная, часто болезненная для национального сознания. На всякую критику родных устоев сердце ощетинивается и торопится сказать поперек. Между тем, иногда только чужими глазами и можно увидеть себя в настоящем виде.…Укоризненная книга французского мыслителя, как это часто бывает с «русскими иностранцами», глядит в корень и не дает сослать себя в примечания.
Книга французского консервативного мыслителя и роялистского государственного деятеля графа де Местра (1754–1821) представляет собой одну из первых в мировой литературе попыток критического философско-политического осмысления революции 1789 года, ее истоков и причин, роли вождей и масс, характера и последствий. И поныне сохраняют актуальность мысли автора о значении революций в человеческой истории вообще, о жгучих проблемах, встающих после «термидоризации». На русском языке это считающееся классическим произведение печатается впервые за двести лет после его «подпольного» появления в 1797 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.