Сан-Ремо-Драйв - [17]
Когда вернулись к машине, солнце уже стояло низко. Нам предстоял еще час пути по Колорадо и в Аризону, где были забронированы номера в мотеле «Четыре кактуса». Перед городом Кингстоном Барти закричал:
— Я вижу их! Барти первый увидел!
Теперь увидели и мы: большие зеленые растения, сгрудившиеся, как прихожане, и воздевшие руки к небу, возможно, молясь о дожде.
Артур и Мэри заняли одну комнату, Барти и я другую, с парой кроватей. Я повалился на матрац в чем был. Несколько минут я глядел на тонкие белые занавески, подсвеченные красным закатным солнцем, которое вскоре заменил красный свет неоновой вывески. Я слышал ее стрекотание. Я слышал пощелкивание остывавшего «бьюика». А потом глаза закрылись, и уши как будто тоже. Не знаю, когда Барти перебрался со своей кровати на мою. Наверное, среди ночи. Но на заре, когда Мэри постучалась к нам в дверь, он лежал рядом, с открытым ртом, обняв меня одной рукой.
Мы ехали дальше на восток, час за часом, покуда восходящее солнце не перестало светить нам прямо в глаза. Мы с Барти махали индейцам, которые сидели под зонтами и продавали одеяла, перфокарты, украшения. Один раз из деревянного вигвама вышел индеец и швырнул жестянку; она отскочила от земли, разливая жидкость, и ударилась о бок машины. Артур проехал еще километр и остановился, чтобы осмотреть крыло; вмятины не было. Но бедный «бьюик» с фальшивыми отдушинами на крыльях, похожими на жабры, показался мне рыбой, издыхающей под беспощадным солнцем.
Мы ехали дальше. Под свист ветра, под гудение шин, в зное, усиливавшемся с каждой минутой, я то и дело засыпал. В середине утра сквозь дремоту я почувствовал легкий толчок, и машина вильнула.
— Что это, Артур?
Я подумал, что еще один индеец бросил в нас пивной банкой, но, оглянувшись, увидел что-то вроде веревки поперек асфальта.
— Ты задавил ее! Нарочно задавил! — По щекам Барти текли слезы.
Артур не отрывал глаз от дороги.
— Не из-за чего вам сердиться. Это обыкновенная змея.
— У змей есть чувства! — выл Барти. — А у тебя нет! Тебе не жалко, не хочу больше ехать. Мне противно. Поворачивай! Вези меня домой. Это приказ.
— Утихомирься, мистер Бартон, — сказала Мэри. — Нечего тебе скандалить.
— Есть чего! Я знаю про змей. Они хладнокровные, а Артур еще холодней. Они честные. Они предупреждают. Гремушками! А он даже не посигналил. Они меняют кожу. Она слезает и вырастает новая. Ха! Ха! Ха! Ты! Артур! Тоже, небось, хочешь сменить кожу!
— Заткнись, Барти! Я скажу Норману, что ты говоришь.
Брат стал угрожающе биться о спинку сиденья.
— Вези меня домой! Барти приказывает! Вези меня домой, раб!
Потом он засунул в рот большой палец, перекрыв хотя бы поток ужасных слов. Мы ехали молча. Немного погодя Артур сказал:
— Ладно, мистер Бартон, ставь свою ногу сюда. Видишь? На газ. Но не сильно. Потихоньку.
Машина замедлила ход: с улыбкой, которую я увидел из-за спины, Бартон подсел к шоферу и вытянул свою ногу-палочку. Мы рванулись вперед, но вскоре вернулись к обычной скорости.
— У тебя хорошо получается, — сказала Мэри.
— Ага. Смотрите, смотрите, смотрите: Барти шофер!
— Теперь возьмись здесь. Тихо, легонько. Не надо говорить про это мистеру Норману и остального не надо говорить.
Кажется, и Мэри, и я охнули: Бартон, гимнастически изогнувшись, взялся правой рукой за руль. Мы мчались прямо как стрела. И все, включая Барти, делали вид, что не замечаем руки Артура внизу баранки. Барти издавал горлом сложный звук, что-то среднее между мурлыканьем и рычаньем мотора.
Перед указателем «Холбрук» Артур взял управление на себя, и в городе мы повернули на север, к Разноцветной пустыне.
— Десять минут у вас, чтобы видами любоваться, — сказал шофер, когда мы с Барти побежали к экскурсионному центру. Там с высоты можно было видеть, как разные минералы окрасили слои песка. Прогнала нас обратно к машине Мэри, купив перед этим каждому по стеклянному ящичку с содержимым, уложенным цветными ярусами. На этот раз Барти забрался на заднее сиденье. Он сидел вплотную к Мэри, вертел ящичек в руках, смотрел на просвет и даже лизал его, словно это было spumoni[33], которое мы всегда брали на десерт в «Швейцарском шале».
По шоссе 66 мы въехали в Нью-Мексико и миновали Альбукерке, потом, к концу дня, повернули на юг, более или менее вдоль реки Пекос. У нас были заказаны номера в мотеле «Мескалеро», уже недалеко от пещер, куда мы должны были отправиться прямо утром. Росуэлл мы проехали в сумерках, а до Ловинга добрались уже в полной темноте. «Мескалеро» включал в себя одно большое здание, обложенное красной плиткой, и несколько домиков, расположенных широким полукругом. Там был маленький освещенный бассейн, лужайка с лункой для гольфа и углубленная площадка для метания подков с двумя железными колышками по концам. Артур остановил машину перед конторой, и мы вошли туда следом за ним. Высокий худой мужчина с костылями сообщил нам, что для Якоби номера не забронированы.
— Какая-то ошибка, — сказала Мэри. — Миссис Лотта мне номер назвала.
Артур приложил ладонь к щеке.
— Нет. Никакой ошибки.
— А нельзя снять комнаты? — спросил я инвалида. — Обязательно заказывать заранее?
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.