Самые чужие люди во Вселенной - [39]

Стоим не шевелясь, внизу блуждает пучок света, я сжимаю складной ножик в кармане штанов, луч фонарика пляшет у основания лестницы, отпускаю рукоятку. Все равно я этим ножиком никому грозить не буду, это не оружие, а талисман. Как можно тише перебегаем туда, где нас не будет видно. Собака безостановочно рычит, сторож вынул из ушей наушники и спрашивает, что она унюхала. По-моему, стук наших четырех сердец слышно за километры, как барабанную дробь с вершины горы. Свет удаляется. Мысленно считаем до двадцати, чтобы успокоиться, и продолжаем восхождение. Вряд ли сторожу придет в голову подняться на самый верх. Лифты уже давно демонтированы. Восемнадцать этажей, продвигаемся медленно, размеренно, чтобы не выдохнуться и не шуметь. Третья площадка, дальше Эллиот и Жюли освещают ступеньки телефонами. Лучше не тратить время и не ползти ощупью, а тем более не спотыкаться, мало ли что могли обронить на лестнице.

Тщательно подготовленная операция нашего спецназа теперь на стадии трудного восхождения. Если беглец еще здесь, он, безусловно, на крыше. Вероятность того, что он покинул здание, невелика. Последний раз, когда Норберу удалось проникнуть на стройплощадку, он не нашел его в подсобке, но все вещи были на месте: матрас, одеяло, принесенные нами канистры с питьевой водой, навалом еды. Это было ровно неделю назад. Мы не в курсе, знает ли незнакомец, что происходит, понял ли он, что здание целиком будет взорвано. Все наши попытки общаться натыкались на речевой барьер.

Норбер останавливается и показывает нам проделанное в стене отверстие, здоровенную дыру, обведенную голубой краской из баллончика. Завтра сюда заложат взрывчатку, один из сотен зарядов.

Воспользовавшись передышкой, Эллиот показывает нам приложение в телефоне, которое ищет планеты и созвездия на карте неба. Только что начался финальный аккорд Персеид. Более часа тысячи звездных осколков будут сгорать, попадая в земную атмосферу. Мы делаем глубокий вдох и продолжаем подниматься. Вся история кажется мне еще более безумной, чем раньше. Нельзя было поддаваться на убеждения. Может, Эллиот и Жюли чокнутые или просто выдумщики. Я позволил незнакомцу рисковать жизнью из-за россказней про предчувствие и метеорный дождь. Полный привет, думаю я, и Жюли оборачивается ко мне и говорит, что я должен доверять ей. У меня мурашки по спине: я же не задал вопроса, а она ответила.

Я ускоряю шаг, обгоняю Эллиота, который возглавляет нашу цепочку, устремляюсь вперед, о правильном дыхании позабочусь потом, я почти бегу, больше угадывая ступеньки, чем видя, мне страшно. Как можно было не заметить человека в разгар подготовки здания к сносу? Десятки рабочих отдирали и снимали все, что можно было, раздели башню вплоть до бетонной кожи. Наконец добираюсь до площадки восемнадцатого этажа, и в этот миг небо прорезает луч: я стою как раз под дырой на месте люка, который вел на крышу, и небо только что озарил ярко-красный след метеора. Я выпрямляюсь, и небо прочерчивает вторая падучая звезда: оранжевый след и серебристая вспышка внезапного распада. И тут же взрывается третья, совсем низко, почти на одной с нами высоте. В жизни ничего подобного не видел. Звезды издают треск в ритме огней фейерверка. Мы с Норбером поднимаем на крышу Эллиота, он ложится ничком и протягивает руку мне, потом мы на пару втаскиваем Норбера, затем очередь Жюли, такой легкой по сравнению с ним. Выдохнув, я выпрямляюсь и смотрю на небо. Знаю, что сейчас по всей Европе астрономы, профессионалы и любители, наблюдают этот феномен и снимают на камеры. В «ночь звезд» Эллиот научил меня, что нужно смотреть на северо-восток, там в атмосферу входит наибольшее количество обломков. Но я пришел не любоваться, я оглядываюсь вокруг, ночь совершенно черная, при каждом промельке метеора площадка разом возникает из тьмы: свет взрывов окрашивает ее в белый, сцена запечатлевается на моей сетчатке и пропадает за тысячную долю секунды. Все кажется нереальным. Бесшумный взрыв дает мне разглядеть парапет крыши, силуэты Жюли, Эллиота и Норбера, обе подсобки.

Мрак.

Новое зарево, и на его фоне четкий силуэт незнакомца.

Мрак.

Продвигаюсь мелкими шажками, посветить телефоном даже в голову не приходит.

Ослепительный блеск: незнакомец стоит напротив нас.

Мрак сгущается слишком быстро, и я не знаю, померещилось мне или нет, но человек как будто улыбается. Может, научился?

Искристая вспышка: Жюли взяла незнакомца за руку. Он смотрит в небо.

Мрак.

Площадка то появляется, то исчезает, словно город подсвечивается гигантским стробоскопом.

Вижу Эллиота, он таращится в небо с открытым ртом, лицо окаменело от изумления,

мою руку в темноте хватает чужая рука, это незнакомец, я знаю, и он первый раз обращает ко мне жест,

в слепящем свете очередной вспышки он отпускает руку Жюли и мою тоже, воздевает руки к небу,

темно – слышу Эллиота, так не бывает, выговаривает он,

светло – вижу незнакомца, он идет к краю крыши,

темно – Жюли говорит мне, что он попрощался и поблагодарил нас, она почувствовала это по его прикосновению,

светло – глаза Норбера блестят, как будто от слез,

темно – слышу хруст щебенки под ногами, Жюли все повторяет и повторяет, что сейчас он уйдет,