Самые чужие люди во Вселенной - [41]
Жюли тотчас делает знак следовать за ней, мы несемся к решетке. Чтобы убежать со стройки, нужно снова карабкаться, собака продолжает лаять и метаться из стороны в сторону, но на нашу возню внимания не обращает, мы не враги. У меня болят колени, в суставы вдавился песок. Решетка дребезжит, на обратном пути мы уже не осторожничаем, времени нет. Слышим долгий свист за спиной: сторож подзывает пса. Тот коротко гавкает напоследок и отбегает.
Мы остались незамеченными.
Оглядываясь по сторонам, уходим. Впереди трогаются с места и удаляются три машины. Те люди нас не видели. По-моему, за все время они не заметили нас ни разу. Я подросток, ребенок, меня не приняли всерьез, и это была их ошибка. В их глазах я и не существовал вовсе.
Заходим в скверик, молча садимся на скамейку. Норбер освещает мои ободранные колени и первый нарушает молчание, извинившись за то, что так грубо меня повалил. Поверить не могу: мы обсуждаем мои болячки, а ведь только что погиб человек. Тогда Жюли снова говорит, что незнакомец не умер. Она это знает, она это чувствует. Сегодня ночью произошло что-то такое, чего нам не понять никогда.
Ее прерывают голубые мигалки. Перед нами по направлению к башне скопом проезжают пожарные и полицейские машины. Ни одной скорой помощи. Возможно, болид, который ослепил и оглушил меня, где-то что-то разрушил, его разорвало на слишком малой высоте, я даже подумал, что он попал в башню.
«Падучие звезды, – произносит Эллиот, – это для отвода глаз». Мы смотрим на него, ничего не говоря, и он продолжает: «Того, что было, быть не может, но я совершенно точно сам это видел. Каждый раз, как пролетал метеор, небо менялось. Бред, но я это видел, могу поклясться. И строго над нами звезды были не на своих местах. Эти созвездия – во Франции нельзя наблюдать ничего похожего».
Эллиот делает маленькую паузу.
«Да и в любой другой точке Земли. Мне можно верить, я наблюдаю небо с детства, начал еще с отцом, хотел, чтобы он мной гордился, я научился различать созвездия, узнавать видимые планеты Солнечной системы. Когда папа бросил маму, я продолжал наблюдения, но уже не для того, чтобы он гордился, а для себя, потому что мне это нравится и космос меня завораживает.
Сейчас, когда все глаза и, конечно, все телескопы мира следили за этим поразительным падением метеоров, небо – оно было не наше. Все перетасовалось. Клянусь. Я знаю, что видел. Небо строго над нами менялось, преображалось, принимало обычный вид и преображалось опять. А стоило мне отойти на три шага, все исчезало. Видно было только над незнакомцем».
Никто долго не осмеливается заговорить.
«Думаешь, это что-то вроде портала, как в научной фантастике?» – спрашивает Норбер. И, не дождавшись ответа, добавляет: «На самом деле, человечество, наверное, только время теряло, пока выдумывало всякие машины для путешествий в космосе, корабли, тарелки… Все, что нужно, – открыть каналы».
Вдалеке на фасадах вертятся отсветы мигалок. Местные жители высыпали на улицу, и мне снова все кажется ужасающе нереальным: мы говорим о космических путешествиях, а незнакомец, возможно, лежит под башней разбитый.
«Свернуть и развернуть пространство над конкретной точкой, – говорит Эллиот. – Он знал, что высадится в России, а заберут его через три месяца отсюда. Потому и не хотел двигаться с места, хотел сидеть в башне. Пока мы следили за метеорами, прямо над нами что-то произошло. Что-то такое…»
Никто не помог ему закончить фразу.
Постепенно люди разошлись по домам. Давно пора пойти обработать ссадины на локтях и коленях.
С трудом подымаюсь. Завтра в полдень здание взорвут, мы договариваемся встретиться, чтобы быть в первых рядах зрителей. Снова проезжают пожарные, не сигналя, погасив мигалки. Разбуженные фантастическим тарарамом люди ложатся спать. В наступившей тишине слышно, как на несколько километров вокруг лают собаки.
Жюли и Эллиот делают два шага.
«А может, – говорю я, – он воспользовался этим кавардаком, тихонько смылся и спустился по лестнице».
Все пристально смотрят на меня. «В конце концов, мы так сосредоточились на метеорах, что он мог незаметно проскользнуть мимо нас, разве нет?»
«Я уверена, он не упал», – произносит Жюли, глядя мне прямо в глаза, и мне страшно хочется ей верить.
0
И она права, потому что на следующий день только и разговоров, что о звездопаде, о взрыве болида прямо над районом, о запланированном на полдень сносе, но ни слова о том, чтобы у подножия башни было найдено тело.
Я завел будильник на семь утра, на кухне сталкиваюсь с мамой, одетой в рубашку, легкие штаны и кроссовки. Волосы собраны в пучок. Она готова к очередному рабочему дню и едет к своим стеллажам наполнять коробки лекарствами. Норбер, говорит она, уже ушел, чтобы занять место в первых рядах и увидеть, как обрушится наш дом. Она говорит «наш», хотя мы там больше не живем. Квартал будет полностью оцеплен, подойти слишком близко мы не сможем. Мама смотрит на часы: у нее еще пять минут, она предлагает мне выжать апельсин, и я радостно соглашаюсь. Наверное, это и значит быть матерью: приготовить сыну стакан сока, вместо того чтобы не спеша пройтись до остановки трамвая и лишние пять минут подышать воздухом. О чем я думаю, спрашивает она, и я отвечаю, что ни о чем.
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.