Самая высокая на свете гора - [23]
— Алло, чилдрен! А я каталась на коньках. Какой лед хороший! — И она обвела товарищей беззаботным, уверенным взглядом человека, которому все прощается.
— Мы тут теряем время, а ты на катке!
— Как тебе не стыдно!
По правде говоря, Лили и в самом деле было стыдно, но разве можно так сразу покаяться!
— А кто вам велел сидеть? Шли бы себе на каток! — не очень уверенно посоветовала она.
Славко Беркута поднялся, молча надел пальто и вышел из класса. За ним, словно не замечая своей «учительницы», двинулись все обиженные «курсанты». Лили стояла, презрительно хмыкая, пока они выходили, а потом жалобно всхлипнула, села за парту и, закрывшись мокрым холодным рукавом, долго плакала в пустом классе…
А в другой раз она решила ставить «Золушку», разумеется взяв себе главную роль. Однако оказалось, что по ходу действия Золушке надо петь. А Лили, к сожалению, умела все на свете, кроме этого. Выход из положения нашли — Лили будет стоять у самой кулисы, старательно шевеля губами, а петь будет за кулисами другая девочка — Лида. И вдруг в самый последний момент, когда уже и афиши были готовы, Лили Теслюк не пришла в школу.
Взволнованные артисты прибежали к ней домой:
— Лили, ты же срываешь спектакль!
— Ты нас подводишь!
— Я больна, — слабым голосом ответила Лили и показала градусник. — У меня температура тридцать восемь. И не пищите — я вас не подвела, пускай Лида вместо меня выступает, она знает всю роль от начала до конца. Пусть она, она вам сыграет и споет…
Успокоенные артисты не почувствовали горечи в словах Лили. Они были рады, что спектакль не провалится. И никто из них понятия не имел, что Лида накануне говорила Золушке:
«Хорошо тебе, ты будешь на сцене, а я за кулисами… Стой и пой — никто не догадается! Если хочешь знать, я всю роль выучила наизусть, я все не хуже тебя…»
Лили поняла. Она полночи вздыхала, а утром нагрела градусник возле печки, и мама удивленно щупала ей голову, заставляя говорить «а» и «э», чтобы убедиться, нет ли у девочки ангины, а Лили морщила нос и уверяла, зажмурив глаза:
«Ужасно болит! Наверно, где-нибудь очень глубоко, потому и не видно».
В день спектакля Лили чувствовала себя настоящей Золушкой. Бедная, бедная девочка! Никто ее не любит, не знает, как она больна, как одинока! Лили вошла в роль: заперлась на ключ в комнате и перед зеркалом устроила спектакль для себя. Бедная маленькая Золушка!
— Отопри! С кем ты разговариваешь? — кричит из коридора младший брат.
А Золушке мерещатся злые сестры и мачеха. Ей так жаль себя! Взять бы да исчезнуть, пропасть, только бы не видеть эти добрые лица!
— Я лечу… Я лечу… У меня выросли крылья… Белые крылья у меня выросли, я не останусь здесь, я лечу, лечу-у-у…
Лили машет простыней, как будто у нее и в самом деле выросли крылья, белые, красивые…
— Прощайте, прощайте, я не вернусь никогда!
— Ма-ама! — орет младший брат. — Мама, Лили не вернется никогда! Она улетела!
— У ребенка жар, она бредит! — ужасается мама.
Но через минуту вместо признания недюжинного актерского таланта — добрая нахлобучка. По мнению Лили — совершенно незаслуженная.
Стефко Ус
Давно это было или недавно? Верно, давно. И словно бы не с ним, не со Стефком, а еще с кем-то.
Лежало меж горами село. Вдоль села перепрыгивала с камушка на камушек речка-самотека, а над речкой прилепилась хата.
В сенях стояла старая кадка, где бабка Олена квасила на зиму капусту. Летом кадку опрокидывали вверх дном, и на нее накладывали ненужное: старые сапоги, тряпки, портянки. За кадкой жил еж. Он прибрел раз ночью. Невесть как и вошел — дверь-то была заперта. Поселился в углу, наносил туда разного хлама, выставлял из убежища смешную мордочку и выкатывался к мисочке с молоком. А раз на рассвете разбудил всех возней у сенной двери и, когда ему открыли, перекатился через порог, а на иголках торчат яблоки. Стефко съел одно — никогда не ел он ничего вкуснее ежиного яблока.
Неподалеку от хаты росла огромная старая липа. В пору цветения, когда от нее шел такой сладкий дух, что кружилась голова, она запевала. Пела она низким, бархатным голосом, каждый день одну и ту же монотонную, но прекрасную песню, и прошло немало времени, пока Стефко понял: то пчелы густым роем слетались туда за медом и так гудели, незаметные в густой зеленой листве, что чудилось, поет дерево.
Давно все это было, и кажется — не со Стефком, а с кем-то еще.
Он или не он купался в холодном, как лед, потоке? Посиневший, так что даже глаза потускнели, но упрямый в своем желании выучиться плавать, часами сидел он в мелкой, по колено, воде, плескался и кричал:
— Плыву, Настя, плыву! Ты видишь, как плыву?
Сестра смеялась:
— Как топор, как топор!
Мальчик выскакивал из воды и бросался к Насте, чтобы наказать ее за насмешки. Девочка, сверкая хитрющими глазенками, бежала к бабушке, пряталась в пестрой юбке: возле бабушки ей уже никто не был страшен, даже змей из сказки.
Теленок смотрел на Стефка добрыми влажными глазами и лизал ему голое плечо. Он любил Стефка. Солнце грело, бабушка рассказывала сказки. Солнце любило Стефка, и бабушка любила Стефка.
Она гладила шершавыми негнущимися пальцами густые курчавые волосы.
Герои повестей Нины Бичуя — люди творческие, деятельные, неравнодушные. Повесть «Апрель на лодке» учит материнской мудрости и посвящена теме воспитания детей. О сложных взаимоотношениях актеров и режиссеров небольшого провинциального театра рассказывают повести «Репетиция» и «Бенефис».
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.