Самая высокая на свете гора - [14]
Сумей Галька удержать ветер в ладонях, она прибила бы его к древнему дубу, трижды обмотав вокруг ствола растрепанную, развевающуюся бороду ветра.
Юрко смеется:
— Ты, девонька, наслушаешься моих сказок, так еще и солнце захочешь в арбу запрячь, как один грек когда-то.
— Солнце — в арбу? Как вола?
— Ну, не как вола и не в арбу, а все же наподобие того…
— А там, где ты живешь, нету степи, одни только деревья да леса? — в который раз спрашивает Галька, натягивая на босые ноги тоненькую юбчонку. — А в лесу как? Ни дороги, ни солнца меж деревьев не видно? Деревья — под самые облака? А облака не задевают за них?
Юрко рассказывает девочке про лес. В его россказнях есть чуток выдумки, но Гальке нравится все выдуманное и необычайное, и чем больше Юрко фантазирует, тем тише становится Галька, она даже как-то робеет, глаза у нее темнеют, расширяются, в них тревога и ожидание, будто она готова к тому, что вот сейчас, сию минуту все сказки Юрка обернутся правдой.
Она забывает натягивать на голые ноги юбчонку, а ноги уже зябнут, потому что солнце заходит, в степи гаснут подсолнухи, а из-за горизонта выбивается и ширится вечер.
На щеке у Гальки багровая царапина. Вчера упала с чердака, ушибла коленки, сбила локоть. Но это все мелкие, несущественные неприятности, о которых не хочется и вспоминать, когда Юрко рассказывает про лес. Юрко как раз говорит веселое — глаза у Гальки вдруг вспыхивают, даже в сумерках видно, какие они у нее блестящие и чистые, словно она только что промыла их родниковой водой.
Как-то раз Галька склонилась над срубом колодца, хотела разглядеть все до самого дна, — люди говорят, что там, в глубине, живет старик Водяной. Но вместо Водяного набросился на нее дед Дмитро. Он отогнал ее от колодца, пригрозил костылем, наставил сердито бороду:
— А ну пошла вон! Не заглядывай, еще воду сглазишь! У тебя дурной глаз: вон какие буркалы черные.
Гальке хотелось бы знать, шутил дед или это правда. Потому что если шутил, то злая это шутка, от нее стало обидно и грустно, даже горло заболело. А если правда? Ведь и мама то и дело сердится:
«И чего ты зыркаешь на меня, как волчонок, своими черными зенками? Соседка вон говорила, что как глянул на нее кто-то такими черными цыганскими глазами, так и ослепла на три дня…»
Галька поглядывает на Юрка, ловит минутку, когда он прерывает рассказ про лес, и спрашивает:
— Юрко, у меня дурной глаз?
Ему этот вопрос сперва кажется смешным, он пожимает плечами, хмыкает, но для Гальки, верно, его ответ много значит, потому что она упрямо допытывается:
— Нет, ты скажи, какие у меня глаза? — и заглядывает ему в лицо, пытаясь хоть так вычитать, что он думает.
Парнишка присматривается к этим расширенным глубоким глазам и вдруг теряется, словно Галькин взгляд и впрямь обладает какой-то дивной силой.
— Не знаю, — говорит он. — Откуда я знаю? Глаза как глаза. Как у всех людей, — говорит он наконец, довольный, что нашел все-таки ответ, и не подозревая, какая радость для Гальки, что хоть кто-то один на всем свете сказал: она такая, как все люди.
Ведь она только и слышит: всё у тебя, Галька, не как у людей; всё ты, Галька, делаешь не по-людски; всё ты, Галька, не такая, как люди… И не знает девочка, так ли это на самом деле или она стала не похожа на других потому, что о ней так говорят. И как бы там ни было, а уже издавна повелось: если где-нибудь что-нибудь испортили или поссорились, подрались, Галька обязательно замешана, обязательно виновата. Галька — кто же еще! Мать нещадно порет Гальку за все совершенные и несовершенные проступки, а девочка, диковатая и проворная, как бездомный котенок, вырывается, упирается, а потом в темном закутке обреченно шепчет:
— Такая и буду, такая и умру, у меня дурной глаз, ты сама говорила.
… В тот день, когда приехал Юрко, Галька стояла под неуклюжей перекрученной сливой, обдирала с нее камедь и жевала ее, смакуя. На этой сливе, за хатой, куда приехал к дяде Юрко, камедь была самая лучшая: снаружи обтянутая прозрачно-бронзовой кожицей, а внутри — клейкая, тягучая и такая цепкая, что приставала к зубам, к нёбу, и для Гальки не было большего наслаждения, как отдирать ее от зубов языком. Галька все стояла и стояла под сливой, ей уже и камедь надоела, и делать больше было нечего, а она все стояла и достоялась-таки — Юрко вышел из хаты, заметил перекрученную сливу и маленькую Гальку возле нее, подошел и сказал:
— Добрый вечер, девонька! За сливами?
Галька кхекнула, потому что язык у нее прилепился к нёбу, и вместо ответа протянула на раскрытой липкой ладони все ту же камедь.
— Вкусно? — поинтересовался парнишка, потом отколупнул и себе: — Ого, да еще как!
Он стоял перед девочкой — высокий, вихрастый, нестриженый, подпоясанный широченным ремнем, украшенным медными кружочками. Такого пояса Галька не видела никогда в жизни.
— В школу ходишь?
— Угу, — наконец шевельнула языком Галька, не отрывая взгляда от удивительного узора на поясе у Юрка и от прицепленного к нему чудного лохматого человечка. — Угу. Во второй перешла.
— Ясно. А что ж ты такая кроха? Каши мало ела?
Гальку не раз уже об этом спрашивали, и она всегда сердито отвечала: «Вас не объела!» — а то и еще что-нибудь похлеще. Но тут вдруг улыбнулась и призналась:
Герои повестей Нины Бичуя — люди творческие, деятельные, неравнодушные. Повесть «Апрель на лодке» учит материнской мудрости и посвящена теме воспитания детей. О сложных взаимоотношениях актеров и режиссеров небольшого провинциального театра рассказывают повести «Репетиция» и «Бенефис».
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.