Самая высокая на свете гора - [13]
«Тебя никто не просил!»
«А я не о Веселовском, я о «Комете» думала».
«И о ее капитане?» — насмешливо спросил Андрий.
Угу, я начинаю понимать, в чем дело.
Андрий схватил Марианну за руку:
«Теперь я все знаю! Тебе нужен был футбол, и ты ради этого… только ради этого… Что, теперь капитан обещает взять тебя в «Комету», да?»
Анка тихо попросила:
«Пусти, Андрий».
Он отпустил, а Марианна положила мне на плечо руку, словно просила за Андрия прощения:
«Сень, давай становись на ворота…»
Я еще тогда знал, что он не придет, и потому теперь решился:
— Знаете, ребята, придется заменить Веселовского. Поставим запасного.
— Запасного? Выдумывай! Где ты его одолжишь? У кого? Нам еще подстановку припишут!
Дело в том, что у нас в классе мало ребят — как раз футбольная команда — и ни одного запасного игрока.
— Марианна, поди сюда!
Она подошла и посмотрела на нас веселыми глазами. А я — я в этот миг боялся своей «Кометы», потому что это была не комета, а вулканическая лава.
— Ты с ума сошел!
— Нас на смех подымут!
— Позор!
— Хоть ты и капитан, а все равно не имеешь права…
— Имею! — крикнул я, сжимая кулаки. — Я знаю, кого беру. Все. Если хотите, поговорим после матча.
Хорошо, что прозвучал свисток судьи, хорошо, что надо было выходить на поле, потому что я не знаю, сумел ли бы я отбиться от «Кометы». Ничего удивительного, что Андрий не сдержал слова, не признался, что это он обещал взять Марианну в команду.
Ох, и настроение же было у моей «Кометы»! Я сам так волновался, что майка у меня прилипла к спине в первую же минуту игры.
Марианну почти нельзя было отличить от мальчишки — в новой красной майке, в коричневых лыжных ботинках она выглядела совсем не смешно, может быть, не хуже остальных.
Соперники встретили нас въедливым смешком. Конечно, это было почти невероятно — девочка с футбольным мячом! Но скоро они перестали смеяться. Я вырвался на штрафную площадку, отпасовал мяч Марианне, а она точно рассчитанным ударом вогнала его в сетку.
Не знаю, то ли девятый «А» просто ошалел от появления девчонки на поле, то ли это и в самом деле был хороший гол. Но это не имело значения. Главное — гол был, он поднял настроение, и уже через минуту Игорь Диброва забил еще один мяч.
Мы выиграли с фантастическим счетом — 4:1! Такого еще не бывало — седьмой «Б» обставил чемпиона школы!
— Ну вот, — Анка обтерла выпачканные руки пучком травы, — а ты, Валера, говорил, удачи не будет!
Валерик, весь блестящий от пота и радости, опустился на одно колено и шутливо проговорил:
— О Марианна, прости меня, неразумного!
— Ур-ра, Марианна! — закричала вся команда.
И тогда мы услышали голос Андрия Веселовского. Притворно равнодушный, ровный голос:
— Ничего. Может быть. Случается. Гипноз или как его там, Ляхов?
Лучше бы ему было не подходить. Ребята швыряли в него злые, обидные слова, а он стоял и слушал и смотрел, как Марианна медленно расшнуровывает свои ботинки на толстой подошве.
— Можешь считать, что ты больше не в «Комете»! Кто «за»? — спросил я.
И все подняли руки. Все, кроме Марианны. Она все еще расшнуровывала башмаки.
— Анка, а ты? — спросил Валерик.
— Не знаю, — сказала Марианна.
Глаза ее показались мне в этот момент черными и испуганными. Совсем не Анкины веселые прищуренные глаза.
— Однако большинство «за»… У нас тут будет небольшое совещание, Веселовский, понимаешь…
— Хм! — сказал Андрий. — Ну-ну, смотрите, чтоб потом… — Но он не договорил, что могло быть потом, отвернулся и медленно пошел прочь.
Анка смотрела ему вслед, потом махнула рукой и, как была — в ботинке на одной ноге и в босоножке на другой — бросилась за Андрием.
— Погоди, Веселовский, слышишь, постой! Не могу же я так выйти на улицу!
— Ох, — Игорь покачал головой, — бегают друг за дружкой, как сиамские близнецы!
— Сиамские близнецы не могут бегать друг за дружкой, — возразил я. — Они как связанные. У них общая рука или печень…
— Ни за что не поверю! — рассмеялся Игорь.
— Ну что, пошли домой? — спросил я.
— А совещание?
— А, и без совещания все ясно…
— Что это ты вдруг скис, капитан? — удивился Валерик.
— Вот еще! С чего бы это мне киснуть? — Я хотел засмеяться, но губы почему-то не слушались меня, как на морозе.
Мы стали одеваться. На узкой длинной скамейке лежал Анкин ботинок. И Анкина босоножка. А она стояла в самом углу двора, и Андрий Веселовский что-то говорил ей, беспомощно разводя руками.
Валерик Ляхов, надевая чистую рубашку, мурлыкал себе под нос: «Марианна, Марианна…» Значит, есть такая песенка? А мне казалось, что я сам ее выдумал. Как это называется? Гипноз? Нет, кажется, галлюцинация. А может быть, еще как-то по-другому…
СКВЕРНАЯ ДЕВЧОНКА
Ветер, налетев, с разгона ударяется о хату, словно намереваясь сдвинуть ее с места, стонет, воет и неистово укатывается дальше в степь. Говорят, этот шальной ветер принесся с моря. Разгульный, разбойный, словно растреноженный конь. Кажется, смог бы — так и землю вырвал бы с корнем.
Галька привыкла к ветру, он ее не удивляет и не пугает. С тех пор как себя помнит, она знакома с этим ветром, с золотистым степным простором, с необозримой далью, с летним голубоватым маревом и утонувшим в нем одиноким островком села.
Герои повестей Нины Бичуя — люди творческие, деятельные, неравнодушные. Повесть «Апрель на лодке» учит материнской мудрости и посвящена теме воспитания детей. О сложных взаимоотношениях актеров и режиссеров небольшого провинциального театра рассказывают повести «Репетиция» и «Бенефис».
Повесть воронежского писателя о подростках и молодежи, о том сложном периоде взросления, который определяет подчас судьбу человека. В повести «Взлетная полоса» рассказывается о современных школьниках, о приобщении их к настоящей работе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это повесть о мальчишках одного двора, второклассниках Олежке и Мише, об их увлечениях, пока еще детских мечтах, о дружбе, которая крепнет под влиянием знакомства с интересным взрослым человеком.
Чарли — самый модный из паровозов, но впечатление от него остается странное. Красная Шапочка, например, непременно бы прокомментировала слишком острые зубы паровозика (зачем они ему вообще?). Чарли пашет как лошадь, Чарли возит тяжелые составы и дружит с машинистом Бобом. Но судьба его печальна (а чего мы ждали от Кинга?).
Каково это после жизни на Памире, где ездил на яке и дружил со снежным барсом, а книжной премудрости до 13 лет тебя обучал родной дед, ученый-гляциолог, оказаться в обычной городской школе, среди замотанных, не всегда справедливых учителей и хулиганистых учеников, готовых лишний раз подшутить над новичком? Однако Агею, герою одноименной повести, удается справиться с трудностями, не утратить веру в себя и завоевать уважение окружающих.Герою повести «Культяпые олени» тоже непросто. Талантливый ученик школы резчиков, он недоволен своими работами, сомневается в собственном таланте, мучаясь вопросом: как достичь точности изображения, не превратившись в заурядного копииста, сохранив в произведении искусства ощущение тайны и чуда?С волшебным восприятием мира жителями села с поэтичным названием Кипрей-Полыхань сталкивается и молодая учительница начальных классов.
