Самая главная тайна - [50]
Валька невольно вздохнул. Он, конечно, спокойно и счастливо жил в маленьком городке на Каме. Но не слишком ли спокойно и счастливо? И стоит ли теперь жалеть о том бездумном спокойствии? Поэт Багрицкий писал:
Правильные слова написал поэт! Валька любил это стихотворение. У всех была боевая молодость. Кто в гражданскую войну рубился с беляками, кто в Великую Отечественную с фашистами. А Валька, что, хуже всех? Или Петьки Птицы он хуже? Петька сидит сейчас в темном подземелье, ждет не дождется ночи, и еще неизвестно, у кого больше ответственности, у него или у часового с винтовкой, который ходит по крепостному двору.
«Бинокль бы сейчас!» — пожалел Валька.
Но бинокль лежал в кабинете Дементия Александровича, а кабинет был заперт, ключ полковник увез с собой. Даже мать и та не имела права входить в кабинет: там у Дементия Александровича хранились важные государственные документы. Валька заглянул в кабинет, устланный коврами и увешанный холодным оружием, только раз, и то мельком: он даже не успел сосчитать сабли, украшавшие стены.
«Без бинокля не разглядишь ничего», — опять пожалел Валька и хотел отойти от окошка, когда внизу послышался голос Германа Тарасовича.
— Где он? Где? — вроде бы проговорил садовник.
Валька перегнулся через подоконник и увидел возле калитки Фому, с которым и разговаривал Герман Тарасович. Фома пожимал плечами и затравленно озирался, а садовник, должно быть, донимал Владека одним и тем же вопросом.
— А откуда я знаю?.. А мне-то что?.. — лепетал Владек.
«Ах он, подлый, все выпытывает, выпытывает!»
Валька скатился вниз по лестнице, выскочил во двор.
— А-а, Мельников! — увидев его, обрадовался Фома. — На минутку можно?..
Покосившись на Вальку, Герман Тарасович отошел к гаражу.
— Он что? Расспрашивал о чем?.. — осведомился Валька.
— О Петьке, — прошептал Фома. — Спрашивал: где он? Куда исчез? Чего ему надо?
— Надо, значит. Ты не сказал?
— Я сам не знаю. А ты?
— И я тоже. Ты ко мне?
— Да. Дело есть.
— Пойдем в комнату, а то этот еще подслушает. Ты его опасайся. Важное дело? — спросил Валька.
— Все то же. Нам надо продолжать.
— Что продолжать?
— Смотри, этот дядька уши навострил.
— Ладно, заходи ко мне.
Валька ввел Фому на веранду. Здесь было жарко и приятно пахло на солнцепеке цветами.
— Эге! — сказал Фома, остановившись на пороге. — Это что у вас?.. Будто сад...
— Оранжерея. Пойдем.
— Оранжерея? — не поверил Фома. — Ты серьезно?
— Серьезно, серьезно...
Валька вспомнил, как сам удивился, войдя первый раз на веранду.
— А это что? — спросил Фома, когда Валька провел его в свою комнату.
— Здесь я живу... сплю, — неохотно отозвался Валька.
— Один? — Фома не поверил своим глазам.
— Можешь считать, что с отцом...
Фома скользнул по портрету взглядом и, не желая принимать никаких оправданий, возмущенно проговорил:
— Да хоть бы и так! Тут и для двоих жирно будет. У нас на всех, на пятерых, и то комната меньше!
— Послушай, Владек... Я разве виноват?
Фома изумленно взглянул на Вальку, ноздри его большого сплюснутого носа заметно раздулись.
— Я, может, виноват? — напористо спросил он. — Эге-е! Он еще оправдывается! Что я, хуже тебя? Вот скажи, я — хуже?
— Что ты пристал? — пробормотал Валька. Упреки Владека были справедливыми. — Не ты и не я... не мы виноваты. И я разве сказал, что ты хуже? Мы одинаковые.
— Не-ет, — возразил Фома, глядя на Вальку, как на преступника, — выходит, что неодинаковые! Ты живешь, как барчук, а я — как бедняк. И, значит, ты мне не пара!
— То есть как это я как барчук? — обиделся Валька. — Какой я барчук? Ты говори, говори, да не заговаривайся!
— Что, не нравится? — торжествуя, продолжал Фома. — Кто же, если не барчук? Отдельная комната и вот... велосипед. Как же не барчук, если у тебя имеется настоящий велосипед. У меня же нет велосипеда, а у тебя он, видишь, стоит. Барчук, барчук и есть!
Говоря это, Фома показывал пальцем на велосипед, подаренный Вальке Дементием Александровичем. Он и до этого все время посматривал на заманчивую машину, кося на нее одним глазом.
— Так возьми его себе! — заливаясь краской от обиды, воскликнул Валька. — Мне не жалко.
— Чего? — недоверчиво переспросил Фома и захихикал: — Ну да, сказал тоже: бери.
— Бери, тебе говорят! — повторил Валька. — Я не шучу.
— То есть как... задаром?
— Задаром, задаром. Мне подарили, ну и я тебе дарю.
Все еще не веря, Фома внимательно поглядел на Вальку — не разыгрывает ли? — потом подошел к велосипеду, прислоненному к стене, жадно его ощупал.
— Ты мне его даришь?
— Дарю.
— И не жалко?
— Жалко... но все равно дарю.
— Да тебя изобьют за это, — сказал Фома. — Засекут, как сидорову козу.
— Меня? Засекут? — Валька вымученно засмеялся. — Если хочешь знать, меня еще никто из взрослых не бил. Ни мать, ни отчим — никто.
— Врешь! — не поверил Фома.
— Честное пионерское.
— Да ну-у! Вот счастливчик! А меня отчим лупит без жалости. Что под руку попадется, тем и ударит. Один раз поленом ударил — во какая шишка на голове была! — Фома показал кулак. — Но я все равно не верю, что тебя ни разу не лупили. Не может такого быть. Нашего брата не бить нельзя, это уж я точно знаю, так что я на отчима не очень-то обижаюсь.
В книгу краснодарского писателя Виктора Логинова «К отцу» вошли роман «Вся жизнь Маняши Витяковой», повесть «Александровские невесты» и рассказы. В этих произведениях автор исследует глубинные пласты народной жизни, через драматические судьбы людей показывает светлые перемены, завоеванные в трудной борьбе против зла и несправедливости. Его герои, как правило, мужественные и высоконравственные люди.
Петька и Колька, гуляя по обрывистому берегу Волги, находят странный камень, похожий на наконечник стрелы. Проходивший мимо школьный учитель, рассказывает ребятам об этом удивительном камне.
Два товарища — Костя и Слава — беззаботно и весело живут в небольшом черноморском городе. Они любят смех, шутки, затейливые ребячьи игры, но больше всего на свете они любят море и мечтают стать капитанами.Приходит война, и город захватывают фашисты. Для товарищей наступает тревожная, полная боевых опасностей жизнь. Они помогают раненым морякам и партизанам, ходят в разведку. Суровое время делает их сильными и мужественными.С боем прорываются моряки в Севастополь — и с ними Костя и Слава. Сбывается заветная мечта друзей: они становятся моряками и освобождают родной город от фашистских полчищ.
Крошки, весь мир перед вами — лопух…Примула, Кассиан и Маргаритка Крошки в теплой компании бывших грабителей путешествуют на роскошной яхте «Клептоман-2».Страшный остров, населенный зловещими Лас Няньяс, встает у них на пути… Еще там есть Эль Гусано, Эль Генералиссимо, Эль Кок (Королевский МихаЭЛЬ там тоже, естественно, есть) и много разных прочих элей, но это так, к слову…А главное — Милых Крошек ждет ужасное кораблекрушение (ну, к этому нам не привыкать), ужасный Фулкан, (неужасные) Пропавшие Дети Нянягуа, ужасный Централ с испанскими сапогами, смертельная схватка с ужасной (шепотом!) Великой (ох, кто это?!) и… — впрочем, баста, довольно, а то я уже сам запутался.Короче: Милые Крошки были ОЧЕНЬ опасными.
Краски и запахи итальянского лета, колорит итальянского быта, таинственный реестр, исполняющий (или якобы исполняющий?) желания и несколько тонких, едва заметных нитей, связывающих эту книгу с двумя предыдущими....
Аннотация:Однажды у Незнайки сломался самокат, он пошел к механикам Винтику и Шпунтику и попросил их сделать ему новый. Механики сказали, что у них сейчас нет времени, потому что они отправляются в город Змеевку на собрание механиков. Так как кататься Незнайке очень хотелось, то он решил…