Самая главная тайна - [51]

— Можешь не верить, как хочешь, твое дело.

Фома поднял велосипед, постучал колесами о пол, как бы проверяя, достаточно ли упруги шины. Остался доволен.

— Машинка — первый класс, что и говорить!

— Так забирай.

— Побожись, что отдашь насовсем и задаром, — потребовал Фома. Он уже не возмущался, не обличал Вальку. — А то я не верю.

— Божиться я не умею. Просто даю честное пионерское.

— Можно и пионерское, — обрадовался Фома. — С этой секунды считается, что велосипед мой. Только... — Он нахмурился. — Нет, я не отказываюсь, не думай. Пусть машина пока у тебя постоит, мне с отчимом посоветоваться надо. Если он запретит, мы так сделаем, — деловито продолжал Фома, — велосипед все равно будет считаться моим, только стоять будет у тебя. За это ты будешь на нем кататься... раз в день. Ну об этом мы еще договоримся... может, раз в два дня.

— Нет уж, кататься не буду, — отказался Валька. — Можешь не беспокоиться.

— Так чтобы не задаром вещь стояла, чудак! Я разрешаю: катайся два раза в неделю, считая с сегодняшнего дня.

— Лучше забирай сразу.

— А что, передумать можешь? — насторожился Фома. — Учти, что ты честное пионерское дал. Велосипед — мой!

— Твой, твой.

— Тогда пусть стоит у тебя. Жалко, что ли? Видишь, сколько у тебя места!

— Комнату подарить не могу, не моя, государственная, — усмехнулся Валька.

— Ладно, с меня хватит, — великодушно сказал Фома. — Ты живи в хоромах, а я на велосипеде кататься буду. Это будет по справедливости.

Он с удовольствием похлопал ладонью по багажнику велосипеда, сел на стул и только тогда сделал вид, что велосипед его уже не интересует.

— Вот что, я по важному делу. За книгой пришел. За планом крепости. Пора нам и за дело браться.

— За книгой? — удивился Валька. — Кто же тебя послал?

Фома нахмурился.

— Странный вопрос! — воскликнул он. — Командир у нас вышел из строя. А я замещал командира. Теперь я становлюсь на его место. У нас такой уговор был. Все идет по правилам. Со вчерашнего дня я приступил к командованию. — Фома встал на секунду, словно хотел придать своим словам официальность, и снова сел. — Тебе ясно положение?

— За исключением одного, — ответил Валька. — Как понять: командир вышел из строя? Объясни.

Чтобы не торчать перед Фомой столбом, Валька уселся на подоконник. Фома важно скрестил на груди руки.

— Этого делать я не обязан. Но могу сказать: Петька уехал. Далеко. И не скоро вернется. Он передал командование мне и поручил взять у тебя книгу. Тащи ее, а то у меня нет времени.

— Подожди. Ты же сказал, что не знаешь, где Петька, а теперь говоришь: уехал.

— Я сказал, что не знаю? — в свою очередь удивился Фома. — Когда?

— Во дворе. Ты что, забыл?

— Во дворе — для конспирации. Понял?

— Понял, — усмехнулся Валька. — Значит, Петька поручил тебе взять книгу?

— Да. Тащи ее.

«Врун несчастный! — подумал Валька. — Так я тебе и поверю!»

— Может, ты мне дашь какое-нибудь подтверждение? — насмешливо сказал он. — Между прочим, Петька забегал ко мне. О книге он что-то не говорил. И о том, что командование передал тебе, тоже не говорил.

— Он к тебе забегал? — Фома выпучил глаза. — Ты же говорил, что не знаешь...

— Когда я говорил?

— Во дворе.

— Так это для конспирации, Владек. Тоже для конспирации.

Фома похлопал белыми ресницами, наморщил лоб. Он мучительно соображал, что придумать в ответ. И придумал в конце концов:

— Так... это... он был у меня после. Сначала к тебе, потом ко мне. Понял?

— Вечером, ты хочешь сказать? — спросил Валька.

— Да уже темнеть стало.

Валька встал с подоконника и подошел к Фоме, который еще не догадывался, что попал в ловушку.

— Не ври, Владек. Петька был у меня поздно ночью. Ты, по-моему, задумал что-то нехорошее. Тебе не поздоровится, если Петька об этом узнает.

Фома смешался, покраснел, но сдаваться не хотел.

— Чего, чего?.. — возмущенно пробормотал он. — Я тебе приказываю! Я... — Он вскочил со стула. — Приказ командира — закон. Понял?

— Командир — Петька Птица, — возразил Валька. — Ты не командир.

— Значит, отказываешься отдать книгу? — сквозь зубы процедил Фома.

— Отказываюсь.

— Заговор! — грозно сказал Фома. — Я объявляю тебя вне закона!

— Ух, как я испугался.

— И с этой минуты исключаю из отряда.

— Не имеешь права!

— Имею!

— Смотри, попадет тебе от Петьки.

— Мы и Петьку исключим, если будет надо! — отчеканил Фома. Широкие ноздри его раздулись от гнева. — Это еще посмотрим, почему он с тобой снюхался! Дед у него в войну и нашим и вашим служил, это всем известно!

— Иди, Фома, — выходя из терпения, сказал Валька, — иди, а то мать услышит. И больше никогда не говори таких подлых слов!

Фома ядовито усмехнулся.

— Значит, тебя не били? Ни разу не колошматили? Ну так побьют. Жди!

Он покосился на Валькин подарок и плечом толкнул дверь. Во дворе Герман Тарасович проводил его настороженным взглядом. Издали Фома погрозил Вальке кулаком.

— Поссорились, молодые люди? — умильно улыбнулся Герман Тарасович. — Чего не поделили?

— Ничего. Он сам не знает, зачем пришел, — неохотно ответил Валька.

Ему было жалко велосипеда, который теперь уже принадлежал Фоме. Но не это было сейчас самым большим огорчением. Ну что, велосипед... хорошая штука, конечно, да только жить и без него можно. Жил же Валька все время... Черт с ним, с велосипедом! Горше всего сейчас было думать, что Петька Птица подобрал себе недостойного помощника. Подвести может Фома. Ах, подведет Фома!