Самая долгая ночь - [133]

– Значит, вы хотели привлечь Пола, так как знали, что он будет действовать? – уточнила Нэт, обдумывая ее слова.

– Думаю, что да… Он вообще единственный из всех, кто что-нибудь предпринял.

Нэт ощутила гордость за мужа, но тут же погрустнела.

– Извините за машину, – смутилась она.

Джинни пожала плечами:

– Машина принадлежала мужу, и ее постиг весьма поэтичный конец. Полагаю, если бы он мог выбирать, то предпочел бы ее утопить, лишь бы не отдавать после развода мне.

Нэт открыла рот.

– Да не смотрите на меня так! – тряхнула кудрями Джинни. – Господи! Ведете себя как юная девственница. Сейчас развод – вполне обычное дело. В четверг я лечу в Рино[73]. Вы слышали о «лекарстве» из Рино?

– Да, – кивнула Нэт, взглянув в зеркало заднего вида на девочек.

– Проживешь там шесть недель – и развод в кармане. И неважно, каковы мотивы. Можно было бы развестись и здесь, но это сложнее. Придется сообщать о причинах разрыва, предоставлять веские доказательства. А в Рино ничего этого не нужно.

– Ничего себе, – вырвалось у Нэт.

– Митча уволили из армии.

Она аккуратно почесала голову одним пальцем и понизила голос, как будто стеснялась девочек на заднем сиденье или опасалась, что они повторят эту «непристойность». А вот состоящее из двух слогов слово «раз-вод» повторяла отрывисто и четко.

– Я думала, Митча вообще выгонят на общих основаниях, но его уволили с почестями. По-видимому, многое, что он натворил, так и не всплыло. До пенсии оставалось три года. Теперь почти смешно вспоминать, что я терпела в ожидании его пенсии, которой так и не будет.

– А вы чем займетесь?

– Мой брат работает в компании «Боинг» в Сент-Луисе. Им всегда нужны секретарши и диспетчеры. Я говорила с ним вчера вечером, и он пообещал, что устроит меня на работу. Так что мы с Анджелой переберемся в Сент-Луис. А Митч собирается поселиться где-то рядом, чтобы иметь возможность видеться с дочерью, когда ему взбредет в голову такая фантазия.

– Господи! Вы такая храбрая! – изумилась Нэт.

– Ну, иногда нам приходится быть смелыми, или я не права?

Повернувшись к Нэт, Джинни вполне искренне улыбнулась и распахнула дверцу. Когда она выходила из машины, мех мягко зашелестел. Ветер трепал ее рыжие волосы, но она, не теряя достоинства, с высоко поднятой головой зашагала по заметенной снегом дорожке, ведущей к дому.

Нэт

Эльвира, Мичиган

Небольшая группа людей собралась на краю кладбища, подальше от серых могильных камней, на ничем не примечательном заснеженном участке земли. Все сгрудились вокруг колесного крана, который гудел и пыхтел, выбрасывая в воздух клубы дыма. Взгляды собравшихся были прикованы к слегка подрагивающей цепи, которая тянулась вниз, в глубокую прямоугольную могилу. К концу цепи был прикреплен огромный рифленый свинцовый гроб, который весил не одну сотню фунтов.

Нэт переложила Сэди на другую руку, приподняла край одеяльца, посмотрела на спящую дочь и снова прикрыла. Пол держал на руках Лидди, а серьезная Саманта с покрасневшим носом стояла между родителями и, судя по всему, ужасно скучала по своей маленькой меховой шапке.

Гроб со скрипом и скрежетом медленно поднимался из могилы. Его опустили в яму несколько часов назад, но мать Вебба настояла на том, чтобы во время службы он обязательно был снаружи. Два человека из Комиссии по атомной энергии, присланные наблюдать за похоронами, заявили, что поднять гроб можно лишь на пять минут, не больше, поскольку тело Вебба все еще радиоактивно. Саманту заинтересовал скрежет цепи, и она встала на цыпочки.

Нэт старалась не думать о том, что ей, скрипя зубами, рассказал однажды вечером Пол. Он прочел газетную статью, в которой автор делал предположение, что Вебб и Сидорский могли преднамеренно поднять стержень, желая таким образом свести счеты с жизнью. Тогда муж и сообщил, что большую часть радиоактивных частей тела Вебба пришлось отрезать, в том числе голову и руки, и похоронить отдельно в могильнике высокорадиоактивных отходов невдалеке от Айдахо-Фолс. Муж, видимо, сразу же пожалел, что нагрузил ее лишней информацией, и таращился на нее виноватыми глазами, извиняясь таким образом за свою несдержанность. Тебе не нужно было это знать. Извини. Нэт взяла его за руку. Женщина благодарила Бога, что начальство теперь не пускает Пола на территорию испытательной станции и он не видит всего этого ужаса собственными глазами. Сведения он теперь получал от Фрэнкса. Вот только сейчас было очень сложно забыть о том, что в закрытом гробу – вовсе не тот симпатичный молодой человек, каким они помнили его при жизни. Нэт молилась, чтобы мать Вебба ничего не узнала.

– Можно заглушить мотор? – спросил священник, глядя в сторону крана.

Стараясь не кричать, он подал крановщику знак, чтобы тот выключил двигатель.

– Можно заглушить мотор? – снова повторил он.

Когда шум наконец смолк, он, не разжимая губ, улыбнулся прихожанам и прошептал, словно именно им обязан тишиной:

– Благодарю.

Саманта отчего-то начала хныкать. Нэт взяла дочь за руку.

Священник принялся читать отрывок из Библии. Чуть гнусавый акцент уроженцев Верхнего Среднего Запада всегда немного удивлял Нэт, хотя она слышала его много раз. Со стороны это было похоже на трансляцию юмористической радиопередачи. Такой голос мог также принадлежать сплетнице, болтающей всякий вздор в продуктовом магазине, либо шумной соседке. Из душевного равновесия Нэт вывело еще и то, что Вебба, оказывается, звали Джонни. Каждый раз, когда упоминалось имя Джонни, ей приходилось связывать его с улыбающимся лицом Вебба. Это сбивало с толку. Пол признался, что знал, как зовут Вебба, но потом забыл, потому что никто его так не называл.