Салямиллион - [48]

— То есть вы хотите сказать...

— Всегда применяй закон усреднения, — назидательно ответил гном. — Рано или поздно Зло одержит триумф. Такова политика! Понял?

— Значит, Шарон будет править Верхним Средиземьем вечно?

— Возможно.

— И Зло одержало окончательную победу? Это мрачная мысль.

— Что ты там говорил о магии драконов? Зло будет править людьми и эльфами до самого конца их существования? Тогда енто и станет продолжением вашей истории. Вот попомни мои слова.

— Если я попаду в руки орков, они превратят меня в раба и доведут до смерти тяжелой работой, или просто сожрут меня... Или как-то иначе уничтожат мои дух и тело.

— Мастер Берендел, ты помог мне избежать мучительной гибели. Ты обогрел и накормил меня. Я отплачу тебе за доброту и не позволю оркам издеваться над тобой. Куда ты направляешься?

— На запад, — ответил мальчик, вспомнив наказ родителей. — И, возможно, на север.

— На севере холодно, — сказал гном. — Но мне всегда хотелось прогуляться на запад. Значит, мы туда и пойдем.

Нобби вытащил из-за пояса армейский кинжал и принялся сдирать шкуры с двух убитых волков.

— У вас был с собой нож? — спросил изумленный Берендел. — Почему же вы не отрезали им бороду и не освободились от того камня?

— Чтобы я отрезал себе бороду? — с ужасом переспросил гном. — Ты что, парень? Сам-то понимаешь, что говоришь? Отрезать собственную бороду? Да енто святотатство!

Нобби обскоблил волчьи шкуры и высушил их на ветру. Затем он сварил мясо, срезанное с туш хищников, и просолил его на ближайшем соляном отвале. Когда шкуры были готовы, он завернулся в одну из них, а вторую отдал Беренделу. Вот с такой защитой против холода и с небольшим запасом пищи они отправились в путь на запад — вдоль северного берега реки. У наших героев было множество приключений, но, честно говоря, мне не хочется описывать их. Достаточно сказать, что они шли через безлюдную местность, белую, будто летние облака, и холодную, как смерть. Северный ветер, словно злобная тварь, проникал сквозь одежду и обжигал их кожу холодом.

Наконец они достигли берега Заглавного моря. Там Берендел увидел лагерь и две дюжины эльфов, которые сидели на песке в состоянии полного уныния. Чуть дальше на берегу возвышался остов недостроенного корабля. Эльфы сидели перед своими палатками и со слезами на глазах смотрели на море. Когда путники направились к ним, они поначалу испугались, приняв их за орков, но затем сообразили, что это два странника, одетых в волчьи шкуры. И тогда они снова заплакали и вернулись к своим причитаниям. Прежде Берендел не видел, чтобы эльфы плакали. Это изумило его. Однако он удивился еще больше, когда, осмотрев их группу, подумал, что видит свою мать, сидящую на камне. В отличие от других она не рыдала, а безучастно созерцала океан. Мальчик побежал к ней с громкими криками.

— Мамочка! Мамочка! Я нашел тебя!

Он упал рядом с ней на колени. И хотя она смотрела ему в лицо, в ее глазах не было ни капли узнавания.

— Эй, а ну вставай! — приказали подбежавшие эльфы. — Что ты тут делаешь?

— Это моя мать, — рыдая, пояснил Берендел. — Я не понимаю, зачем она притворяется, что не узнает меня.

— Твоя мать? — закричали эльфы. — Быть того не может! Это наша несчастная королева. Она живет, как овощ — без речи и разума. У нее никогда не было мужа и тем более детей. Мы считаем, что проклятье Шарона лишило ее рассудка, оставив ум пустым и гладким, словно снег, недавно выпавший на поле. Она не может быть твоей матерью.

Однако, несмотря на пояснения, Беренделу казалось, что он видит перед собой не эльфийскую королеву, а свою мать, ибо у женщины было такое же прекрасное лицо и только одна целая рука. И он целовал ее ладонь и лицо, и его слезы падали на щеки и губы королевы. Внезапно она с удивлением изогнула брови, и с ее губ слетело слово «ве», что на эльфийском языке означало предлог «в» или указание на какое-то особое место. Громко ахнув, эльфы отступили на шаг. Еще бы! Королева Плюшкием уже несколько лет не проявляла никаких эмоций. А тут она осмотрелась вокруг с выражением неподдельного изумления.

— Дитя, — сказал один из эльфов. — Меня зовут Тюрин Тупохвастунг, и я являюсь вожаком этого отряда... поскольку на нашей королеве, как ты уже слышал, лежит какое-то проклятие. С тех пор как безумие пало на нее, она не произнесла ни одного слова, но ты, похоже, убрал колдовство Шарона. Кто ты такой?

— Мое имя Берендел, — ответил мальчик. — В этой женщине, которую вы называете своей королевой, я узнаю мою мать. Она и отец вырастили меня на берегу реки Оптики — в уединенном месте к востоку отсюда. Недавно моих родителей превратили в рабов, и они были вынуждены подчиниться власти Шарона. Я не знаю, каким образом моя мать оказалась здесь.

— Это какое-то недоразумение, — сказал Тюрин. — Наш отряд покинул Блэриленд и пришел на этот берег еще до того, как Шарон завоевал страну. Мы надеялись построить корабль и уплыть в Заглавное море, чтобы найти путь к Западной Понии или к другой стране, неподвластной злобному Шарону.

— Мы видели ваш корабль, — сказал Нобби. — Он построен только наполовину.

— Увы! — со вздохом согласился Тюрин.