– Вы оба меркантильные и жадные, но правы, как не странно. Досадно, но я совсем выпустил это из виду. Вам самим придётся с директором «Томскреставрации» об этом договариваться. Вы расценки лучше меня знаете, и торговаться научились… А я простой аспирант и не хочу всякой бухгалтерией заниматься. И вообще, деньги это пошло!
Тем временем к нам приближается седой дедушка с тросточкой и в больших роговых очках. Несмотря на почтенный возраст, идёт бодро.
– Дрейзин Элиазар Израилевич, – представляется он скрипучим тенорком, – главный архитектор проектов «ТомскГИПРОТранса». Пройдёмте, мои юные друзья, вон в тот дивный экипаж. Сегодня я буду вводить вас в транс рассказом о славном городе Томске и его архитекторах. Правда, смешно – «ГИПРОТранс» вводит в транс?
Наша компания к этому времени пополнилась прибывшими сокурсниками до полного состава. Мы проходим к старенькому ЛИАЗу. Внутри пахнет пылью, бензином и раскалённым кожзамом пассажирских сидений.
– Когда мы издали книжку про деревяшки Томска, нам её заказывали даже из Москвы и Ленинграда! – Важно подняв указательный палец вверх, Дрейзин начинает рассказ, – Но даже самый распрекрасный альбом проигрывает осмотру живых домиков.
Вам очень повезло, мои юные друзья! Деревянная архитектура обладает одним неприятным свойством. Она недолговечна. К тому же наши деревяшки расположены в центре города, что рано или поздно приведёт к их сносу. Возможно, какие-то из них будут отреставрированы, какие-то перенесены на новое место, но 90 % будет снесено. Что тут поделать, город – живой организм, он должен развиваться, отбрасывать устаревшее, лечить заболевшее, наращивать новое.
* * *
Под бодрую болтовню старого архитектора, мы объехали весь город. Останавливались в наиболее интересных районах. Посмотрели и Елань, и Татарскую слободу, и Уржатку и много чего ещё. Все в восторге. Лекция Элиазара Израилевича тоже всем понравилась. Смущала только, его позиция в отношении старой застройки. Прямо как в партийном гимне: «Весь мир разрушим, до основанья…». Страшные люди эти советские архитекторы. Мало того, что строят бетонные безликие коробки, так ещё и всё старое норовят под корень извести…
* * *
– Мальчики, а чего это вы не чешетесь по поводу сегодняшнего вечера? – вдруг заявила Батонова, – хотите замылить такой важный этап, как праздник начала? Так дело не пойдёт. Скидываемся сейчас по трояку. Ты, Павлов, берёшь деньги и мухой в магазин. Я думаю, трёх бутылок водки и столько же «Агдама» нам хватит. Ты, ты и ты, – она тычет пальцами в оставшихся, – берёте остальные деньги и бегом на рынок. Купите там овощей и мяска какого-нибудь, лучше свинины нежирной, она готовится быстро. – Она замерла на мгновение, что-то рассчитывая, потом подняла глаза на нас и с удивлением в голосе продолжила, – а почему вы ещё здесь? Я же скомандовала – бе-гом в ма-га-зин. Что не понятно?
Мои усилия объяснить, кто здесь начальник, подавлены в зародыше. – Ты, Рогов, будешь командовать на объекте. Рабочий день закончился. Поэтому заткнулся и бегом вместе с Сармановичем и Мельниковым за продуктами.
Первый вечер обмерной практики прошёл в упражнениях по измерению глубины и диаметров стаканов выпитого портвейна, которые позже приобрели элементы эротики. Я старался не пить много, усиленно делая вид, что пью со всеми наравне. Благодаря этому удалось через час улизнуть из-за стола. Ни одна из наших барышень не вызывала у меня нежных чувств. Даже водка не помогла. Прогулка по вечернему Томску казалась предпочтительнее.
* * *
На следующее утро нам выдали рулетки и нивелир с рейкой, для точного определения вертикальных отметок. Мы разбились попарно, и каждая пара взяла себе отдельный фронт работ. Подвал, уровень земли, чердак плюс мезонин. Я, как бригадир взял на себя общее руководство процессом и помощь Павлову с Батоновой, которым достался самый большой участок.
– Наташ, крепче рулетку держи! – Кричит Серёга, прижимая пластиковый корпус к полу. – Диктуй, я записываю.
– Три сорок пять.
– Ты не в метрах считай! В миллиметрах сразу говори, а то потом замучаемся цепочки сводить.
– Как скажете, сэр. – Наташка недовольно ворчит. Похоже после вчерашнего у неё похмелье. – Три тысячи четыреста пятьдесят три.
– Вот! Теперь правильно.
Такая перекличка слышится со всех углов обмеряемого домика.
Бедные хозяева домика не знали, куды бечь от бригады обмерщиков, которые как стая ворон налетела на их жилище, и бегает с рулетками, отвесами и карандашами по всем углам. В «Томскреставрации» им напели, что как только будет сделан проект, и его утвердят власти, так им сразу квартиру дадут, такую же по метражу. Ради этого люди готовы потерпеть не только студентов с нивелирами, но, наверное, даже каких-нибудь марсиан с боевыми треножниками.
Иногда я подменяю Сармановича, который время от времени берётся за аппарат, чтобы зафиксировать не только сам объект, но и нашу бригаду в трудовом порыве. Это он правильно придумал, потом из этих фотографий можно будет сделать и фотоиллюстрации для отчёта, и репортаж для газет.
– Паш, ты до конца практики сможешь что-нибудь напечатать?