the meanest cat
In old Сhicago town.
Леночку от себя я больше не отпускал. Впрочем, она против ничего не имела, и мы тискались к обоюдному удовольствию. В девять скачки закончились, и мы разгорячённые и взбудораженные вывалились на улицу. Больше всего на свете мне хотелось прямо сейчас затащить её в койку.
– Лен, у тебя родители дома?
– Ну, папа с нами не живёт, мама сегодня на дежурстве, а Толик сейчас аппаратуру соберёт и за нами пойдёт. Слушай, давай его подождём, а то мало ли кто нам по дороге может попасться. У нас район не спокойный, Аул[164] рядом.
– Да, ладно, догонит, ничего ему никто не сделает, он же уже мальчик большой.
Тот же вечер. Двор дома Лены Адониной. Борис и Лена
Падает мягкий новогодний снежок. Вечер на удивление тих и безлюден. Только скрип снега под ногами. Мы мирно обсуждаем житейские дела, иногда целуемся. Наши тени то удлиняются в свете фонарей, то наоборот укорачиваются. Внезапно я замечаю, как тень почему-то раздваивается. Сначала я не придаю этому значения, но замечаю, как наша тень и новая сближаются. Вот они уже рядом. Я пытаюсь посторониться, но один из парней толкает меня плечом.
– Ты, что, очкарик, совсем обалдел? Людям пройти не даёшь! Думаешь, с красивой девочкой идёшь, так тебе всё можно? – Внезапно парень начинает наезд.
– Вечер перестаёт быть томным. – Проносится у меня в голове. – До Ленкиного подъезда еще полдома, а путь нам преграждает кодла из четырёх незнакомых ухорезов. Главное сейчас, чтобы они на меня внимание переключили. Сам при этом толкаю Лену в бок и быстро шепчу на ухо, – быстрее беги в подъезд, а я этих уродов попридержу. Как прибежишь, я тоже рвану. Всё, пошла!
– Это кто тут такой борзый? Стоять, я сказал! Блажник, догони-ка девку и покарауль, мы этого фраера уделаем, а потом ею займёмся. Ты, красавица, не бойся, мы хорошие, мы девочек не обижаем… Наоборот, с нами ты узнаешь, что такое неземное наслаждение.
Ленка чудом удерживается на ногах, и что есть силы, несётся к подъезду. Дорога, укатанная и скользкая, ей на каблучках бежать трудно, но всё-таки держится, не падает.
Сашка Блажнов, старый мой знакомый, с которым я пару лет назад хорошо сцепился в школьной раздевалке, делает попытку догнать Ленку. К счастью, он пьян, поэтому ковыляет кое-как. Девчонка легко от него отрывается. Я с облегчением перевожу дух. Теперь мне пофигу, можно и помахаться, не страшно и по морде получить.
Коренастый секунду наблюдает за погоней. Он с досадой поворачивает голову, заметив, что Блажник Ленку не догнал. Я почти без замаха, но со всей дури всаживаю ему в нос основание ладони. Жёстко, да, но их трое, поэтому приходится быть резким. Тут же под носом у моего противника чёрная кровь, взгляд его расфокусировался, и парень заваливается прямо там, где стоял. Я по инерции поскальзываюсь и, перевалившись через противника, тоже оказываюсь на земле. Урла не сразу осознаёт, что произошло потому, что занята наблюдением за погоней. Они отпускают ехидные шутки и грязные подколки в адрес Блажника, не замечая пока, что лишились вожака.
– Ах, же ты падла! Ты мне нос сломал! – резкий обиженный вопль коренастого, разносится по окрестностям, – урою, сволочь! Пацаны, мочи его к хренам!
Я пытаюсь подняться на ноги как можно быстрее, но сделать это не просто. Внезапная боль растекается по лицу. Чей-то сапог попадает мне по переносице, и я снова валюсь на землю. Опять пытаюсь подняться, но получаю сапогом поддых. Хорошо, что пилотская куртка гасит удары, но равновесия я не удерживаю и заваливаюсь снова, только стараясь защитить глаза и лицо. Перекатом откатываюсь в сторону. Металлический привкус крови во рту, туман перед глазами. Я понимаю, что против троих мне долго не продержаться. Поэтому главное оттянуть на себя их усилия, а потом свалить в направлении дома. Надо проверить, как там Ленка, и если добежала, то и мне можно драпать. Не обращая внимания на пинки по корпусу, я пытаюсь повернуть голову и рассмотреть, что же происходит у подъезда.
– Ну, твою же мать! – я в сердцах разражаюсь я матерной тирадой. Моя дурочка прыгает на крыльце, что-то кричит и размахивает руками. Блажник при этом почему-то бежит не к ней, а от неё. Наверное, гнида, решил, что девчонку ему не догнать, лучше присоединиться к корешам и помочь им меня мудохать. Ну и хорошо, до смерти не убьют, а синяки и шишки пройдут, лишь бы глаза целыми оставили. Очки, похоже, уже раздолбали, сволочи, по крайней мере, я их не чувствую.
Внезапно сквозь шум в ушах прорывается звук милицейского свистка.
– Атас! Менты! – орёт Штырь, – Эту падлу потом добьём, сваливать надо. – Звуки ударов сменяются затухающим скрипом снега под сапогами.
Парни подхватывают вожака, которому я действительно здорово расквасил рыло, и поспешно скрываются за гаражами.
– Борь, ты как? – Ленка подбегает и начинает нервно хихикать. – Как ты Шныря приложил!
– Лен, ты всё-таки зря домой не убежала, – если ещё раз так случится, беги не оглядываясь, я уж как-нибудь сам без твоей помощи справлюсь. Если бы не милиция…
– Да, нет никакой милиции, дурачок! – Ленка весело смеётся, – это Толик с собой милицейский свисток носит. Отлично помогает от всякой шпаны, особенно если в темноте и издалека.
