Сальто мортале - [126]

Я написал большими буквами поздравление от однокурсников со страницами из «Смены» и текстом поощрительного редакционного письма и повесил всё это рядом с деканатом. Это позже отразилось в его судьбе, но на то и был расчёт.

ГЛАВА 3. ИМИТАТОРЫ

28 сентября. Новосибирск. Дом Художников. Тришин А.С.

В банкетном зале Союза Художников оживлённо. Над щедро сервированными столами перекатываются волны торжественного застолья. Официальная часть с поздравлениями от городской администрации, от горкома и обкома уже прозвучали. Гости расслабили галстуки и принялись просто выпивать и закусывать, не забывая при этом поздравлять юбиляра.

Наряду с персональной выставкой к полувековому юбилею Александр Тришин получил от городских властей глянцевый каталог Персональной Выставки и звание «Заслуженный работник культуры РСФСР» с причитающимся по такому случаю денежным вознаграждением.

Сам юбиляр вышел на крылечко подымить немного.

– Александр Семёнович, – обратился к Тришину Юрий Ясюлюнас, зампред Горисполкома по культуре, – позвольте от себя лично поздравить вас с юбилеем, пожелать вам не терять бодрости тела, а главное духа! Кроме того, у меня для вас предложение. Горисполком решил поручить вам выполнение масштабного полотна. Мы с Иваном Павловичем[155] понимаем, что срок в полтора месяца для такой масштабной работы – очень мало, поэтому мы уже всё придумали. Освободили вас от творческих мук. Вам, дорогой, Александр Семёнович, осталось только чисто механическая работа – воплотить наши задумки на холсте.

– Юрий Иванович, а можно поподробнее? Размеры стены, размеры помещения, в котором полотно будет висеть, жанр… уже известны?

– Это всё мелочи, не стоящие обсуждения! Размер полотна будет четыре на восемь метров. Тема – установление Советской власти в Новониколаевске.

– Юрий Иванович, побойтесь бога! Во-первых, здесь работы не меньше чем на полгода, во-вторых, это совершенно не мой профиль. С батальным жанром это вам лучше к Саше Чернобровцеву[156] обратиться, он мастер исторических произведений.

– Александр Семёнович, – продолжает гнуть своё зампред Горисполкома, – вы меня не поняли. Этот заказ не просто подарок, этим Партия оказывает вам высокую честь. Мы же уже прикинули, сколько может стоить такого уровня работа.

– И сколько, по-вашему?

– С учётом вашего нового звания не меньше тридцати тысяч, получается. Вы в Худфонде ещё всё точно подсчитаете, и мы даже готовы будем ещё какой-то процент набросить. – Ясюлюнас ободряюще похлопал Тришина по плечу и вернулся к столу.

Голова новоиспечённого Заслуженного Художника от такой новости закружилась.

– Тридцать тысяч это очень приличный гонорар. Скорее даже неприлично приличный, – он усмехнулся нечаянному каламбуру. – Со всеми вычетами получалось на исполнение не менее двадцати тысяч рублей. Ясно, что одному такой объём не потянуть. Борькиных студентов привлекать можно только по вечерам и выходным. Кого тогда в помощники нанимать?

За приятными подсчётами Тришин даже не заметил, что трубка погасла. Мыслями он унёсся далеко в свои мечты. Домик с садиком в Крыму были бы весьма приятным завершением творческой карьеры.

Новосибирск. Квартира Тришина 29 сентября

– Ты, Борь, понимаешь, что этот заказ сорвать нельзя ни под каким предлогом, – жаловался Тришин, – мне тогда только вывески рисовать разрешат. Откровенная халтура не прокатит, поэтому, кого попало привлекать нельзя. Я даже пытался отказаться, но мне порекомендовали найти способ, как справиться с таким почётным заданием.

– Есть способ под названием «ну, не шмогла». – Борис делится старым испытанным приёмом, – Анекдот такой есть.

– Не до анекдотов мне сейчас.

– Тогда делайте, как получается, максимально качественно, говорите, что всё будет в порядке, всё успеете, хотя ясно, что за оставшиеся полтора месяца максимум, что можно сделать, это эскиз согласовать. Работы тут не меньше чем на полгода. Как срок придёт, так и скажете, что «не шмогли», что «нереальные планы», что «как его? волюнтаризм». Работу у вас не заберут потому, что начинать заново будет поздно. Я думаю, что даже в деньгах не прижмут, они же с вами о своих процентах договаривались?

– Откуда ты знаешь про проценты? – удивлённо смотрит на меня Тришин.

– Что вы, Александр Семёнович, какая здесь может быть тайна? Банальный откат. – Я удивлён его наивностью, – всегда распределители бюджетов стремились завысить сумму, чтобы долю малую отщипнуть себе. Все об этом знают, кто с распределением заказов сталкивается. Мы же с вами тоже по такому принципу сотрудничаем.

– Ладно, сейчас о коррупции не ко времени. Надо человек семь, а лучше восемь, способных махать кистью. Исполнительных, пунктуальных, неглупых. Главное! Никакого творчества, ничего от себя, всё чтобы по согласованному эскизу. Хозяева уже сами всё решили.

– Знаю я, как они решили. Выдадут вам завтра листок бумаги, где кружочки нарисуют и подпишут «здеся красные, они наступают, а здеся колчаковец с пулемётом, а вот туды скачет непобедимая красная конница во главе с маршалом Синехуевым[157]».

– Кем-кем ты сказал? Это кто у нас Синехуев? Ты следи за языком то, не дай бог, услышит кто-нибудь, ни тебе, ни мне мало не покажется.