Сальто мортале - [125]

– И тебе не хворать, девочка, – после затянувшейся паузы произнесла тумбообразная женщина. – Что ж ты, милая, так долго собиралась? Закончился приём работ. Михаил Григорич лично забрал последние.

– А может, вы меня пропустите? Обидно ведь! Я через полстраны летела на самолёте, потом, язык на плече, из Шереметьево сюда, чтобы на самом финише узнать, что поезд ушёл. Будьте так добры, товарищ вахтёр, пропустите меня к вашему директору, может он смилостивится? Ведь в журнале черным по белому, – «окончание приёма работ 18.00».

– Я тебя, девонька, пропущу, а мне потом премию срежут? Нет, даже и не проси. – Тётка снова отвернулась в сторону решаемого кроссворда. – Скажи лучше, что такое «короткое музыкальное приветствие» из трёх букв?

– А может коробочка новосибирских шоколадных конфет, поможет? – Марина не отступает. – А приветствие из трёх букв это туш.

– Шоколадные говоришь? А какие?

– «Птичье молоко» из взбитых сливок с агар-агаром в шоколадной глазури. У нас в Новосибирске они считаются лучшим Новосибирским сувениром.

– Лучше что ли чем «Ротфронт»? Не может такого быть! Дай-ка я попробую. – Вахтёрша протягивает пальцы-сосиски к коробке и тянет её к себе. – Ладно, пользуйся моей добротой, беги на второй этаж, по коридору на высоких дверях табличка «Главный редактор Кизилов Г.М», чем чёрт не шутит, может и возьмёт.

– Спасибо вам огромное, – прокричала Марина, быстрым шагом устремляясь по направлению к лестнице. Слава богу! Редактора она как-нибудь сумеет уговорить…

В кабинет главреда Марина уже просто ворвалась как фурия, забыв второпях даже постучать.

Кизилов Г.М. стоял у подоконника и что-то рассматривал на просвет. От неожиданного хлопка двери за спиной он даже вздрогнул. Недовольно обернулся, но увидев привлекательную молодую женщину, изобразил на лице некое подобие улыбки.

– Добрый вечер, красавица! Что привело вас в сей скромный уголок на закате рабочего дня? – По витиеватой манере говорить, сразу чувствовалось, что человек принадлежит к литературным кругам. – Только не говорите, что принесли гениальный роман для скорейшей его публикации.

– Извините, что я без стука, устала просто. С самолёта и сразу к вам. Не надейтесь, никакого гениального романа у меня для вас нет. Меня один юный фотограф попросил до шести вечера принести вам фотографии на конкурс. А на вахте женщина меня пускать не хотела. Уверяла, что приём работ уже закончен. Но как же он может быть закончен, если даже сейчас ещё 17.40?

– Как вам сказать… – Кизилов немного замялся, – понимаете ли, милая девушка, к большому нашему сожалению, действительно из-за огромного количества работ решили сократить на час время приёма. Правда по закону подлости, поток тут же и иссяк.

– То есть, вы хотите сказать, что отсекли от участия в конкурсе только наши работы? Но ведь это не честно! Давайте хотя бы вскроем конверт и посмотрим, что я привезла. Через полстраны летела, между прочим.

– Давайте лучше сходим в ресторан! У меня в грузинском ресторане знакомый метрдотель, поэтому проблем не будет. Ах! Эта грузинская кухня! Лобио с ароматом кинзы, острейший харчо с нежными хорошо проваренными бараньими рёбрышками, шашлык из кабана в гранатовом соке, источающий умопомрачительный дух грузинского застолья… Извините, я не успел поинтересоваться вашим именем, надеюсь, это вас не обидело? Похоже, что от вашей красоты я теряю голову.

– Меня Мариной зовут. Спасибо, за комплимент, за приглашение тоже. Я сегодня не успела пообедать, а по нашему времени уже и ужинать поздно, поэтому если вы возьмёте работы на конкурс, то я с удовольствием составлю вам компанию. Мне даже интересно, ни одного знакомого редактора у меня пока нет.

– Договорились. Тогда распаковывайте ваш «улов», а я вызову водителя. Пока он подойдёт, посмотрим, что вы нам принесли.

Судя по тому, что на просмотр пяти кадров у редактора ушло несколько больше времени, чем нужно для простого ознакомления, фотографии его заинтересовали. Он лично присвоил им номера и внёс их в регистрационную книгу.

– Завтра будет первое заседание конкурсной комиссии, я надеюсь, во второй тур ваши работы обязательно пройдут. Призовые места уже поделены между мэтрами отечественной фотожурналистики, сами понимаете это политика. Нам в журнале надо поддерживать высокий уровень. А если мастеров не подкармливать время от времени, они дорогу к нам забудут. Такова жизнь, милая Марина. Но лауреатское звание… Чу! За окном слышен звук автомобильного клаксона, нам пора.

Вечер Марина провела просто превосходно. Ресторан, в самом деле, был не плох. Кизилов в меру нагл, и в меру галантен. Терпкое саперави тоже легло в масть. Наверное, поэтому ей пришла в голову мысль закрутить с редактором небольшой романчик. Он то, дурачок, подумал, что так велика сила его мужского обаяния.

* * *

Фотоработы Сармановича после отборочного тура прошли в главный отбор и удостоились быть напечатанными в альбоме фотографий посвященному шестидесятилетию Октябрьской Революции. Редакция выслала Павлу журнал с напечатанными фотографиями и именную грамоту, как лауреату с сопроводительным письмом. «…Надеемся на дальнейшее сотрудничество… желаем творческих успехов…». Понятно, что это просто протокольная вежливость, но всё равно Павлу приятно повесить дома на стенку первый «боевой» трофей.