Саломея. Образ роковой женщины, которой не было - [36]
Волосы Иродиады подобны бесконечности и являются символом бессмертия, поскольку «не разделяют преходящего, бренного характера тела в целом»[174], их совершенство – символ чистоты искусства. Иродиада готова вечно пребывать в ливне своих светлых волос, кажущихся ей нетленными, хотя иногда испытывает ужас от этой «лавины», погребающей под собой ее тело.
Для Малларме цвет волос идеальной женщины почти всегда светлый, как у Иродиады. В разговоре со своим другом Эммануэлем дез Эссара о поэзии он так объяснял это свое пристрастие: «…идеальная женщина – я имею в виду эту грань красоты, этот алмаз – не брюнетка. <…> Белокурость означает золото, свет, богатство, мечту, сияние»[176]. Таким образом, для Малларме светлые волосы связаны со светом и с цветом драгоценных металлов, таких как золото, и камней, таких как алмазы. Эти образы и ассоциации широко используются в его поэме, усиливая магический эффект его искусства. Образы драгоценных камней служат в поэме напоминанием о том, что само произведение искусства – это драгоценный камень, что стихотворение – «божественный алмаз, способный поймать и отобразить неуловимый свет вечной истины»[177]. Идеальное произведение искусства обладает безупречной красотой алмаза, с которым можно сравнить Иродиаду в обрамлении ее волос. Однако Иродиада, как и стихотворение, проходит через мучительный процесс огранки, чтобы получить возможность к отражению идеального, и ее волосы – инструмент, помогающий ей достичь в этом совершенства.
«Гимн Иоканана» («Le Cantique de saint Jean») – третья часть завершенного варианта поэмы, хотя и очень отличается от «Сцены» по стилю и композиции, – является частью триптиха, очень сильно перекликающейся и связанной со «Сценой». «Гимн» – это финальное короткое стихотворение и подступ к третьей стадии гегелевской диалектики, ведущий к достижению «совершенной» Красоты[178].
Как и «Иродиада», «Гимн Иоканана» – развернутая метафора. На самом первом уровне которой Иоанн Креститель есть олицетворение представления Малларме о поэте, посредством которого Малларме высказывает свою миссию как поэта.
Исторически Иоанн Креститель был пророком, мучеником и предвестником Христа. Подобно Иоанну, Малларме стал провозвестником нового стиля в поэзии, нового поэтического языка и новой поэтической философии; подобно воззваниям Иоанна, идеи Малларме были поняты и приняты лишь немногими. Однако Малларме знал, что время его придет и что проповедуемые им идеи найдут последователей, которые назовут Малларме своим учителем – как это произошло с Иоанном.
Как Иродиада в «Сцене», образ Иоанна в «Гимне…» соединяет в себе поэта и стихотворение в процессе творческого становления, но на другой стадии, чем в «Сцене». В «Гимне…» Малларме выражает свое отношение к стихотворению, когда оно уже завершено и готово начать самостоятельную жизнь: прочтенное и признанное, оно готово вновь слиться с поэтом, образуя гармоническое единство – на сей раз в мире Абсолюта. В «Гимне…» стихотворение Малларме соединяется с голосом поэта, пророчествующего об Абсолюте.
Малларме дает понять эту мысль посредством искусно написанной казни Крестителя, служащей аллегорией отделения стихотворения от поэта. Первая строфа «Гимна…» отмечает время обезглавливания и связь между «Сценой» и «Гимном…».
В этой строфе мы видим прервавшее свое движение солнце и голову Иоанна Крестителя в момент обезглавливания, происходящего, когда солнце находится в зените и как будто останавливается на мгновение, а затем, раскаленное, снижается. Пир Иоанна Крестителя происходит 24 июня, что очень близко к дате солнцестояния. Этот пир прямо связан с легендой о «любовной истории»[180], согласно которой Саломея была влюблена в Иоанна и потребовала отрубить ему голову за то, что он не ответил ей взаимностью. Такой контекст подразумевает, что Иоанн в поэме лишается головы из‐за встречи с Иродиадой и чувств, которые он в ней пробудил[181]. Так, указывая время казни Иоанна, Малларме устанавливает связь между «любовной историей» Иродиады и обезглавливанием Иоанна или между Иродиадой и Иоанном.
Во второй и третьей строфах «Гимна…» иносказательно изображаются отношения между поэтом и стихотворением. В них говорится следующее:
Образы, использованные в этих строфах, создают картину творческого процесса в тот момент, когда поэт и стихотворение «отсекаются» друг от друга. Голова – это стихотворение, отделенное от тела – целого, прежде объединявшего поэта и его творение. Этот процесс отделения очень болезнен, хотя и необходим. После него стихотворение начнет собственную жизнь, пока снова не встретит поэта и не соединится с ним в Абсолюте.
Гимн в поэме исполняет голова Иоанна Крестителя в момент ее отсечения, которое кладет конец «тысячелетнему спору». Когда тело и голова были целым, между ними не было гармонии, так же как ее нет между поэтом и его стихотворением, когда он его сочиняет. Отрубание головы – вместилища разума и творческого начала – хотя и приносит некоторый покой, но болезненно: как-никак это мучительно, все-таки обезглавливание
Новый сборник статей критика и литературоведа Марка Амусина «Огонь столетий» охватывает широкий спектр имен и явлений современной – и не только – литературы.Книга состоит из трех частей. Первая представляет собой серию портретов видных российских прозаиков советского и постсоветского периодов (от Юрия Трифонова до Дмитрия Быкова), с прибавлением юбилейного очерка об Александре Герцене и обзора литературных отображений «революции 90-х». Во второй части анализируется диалектика сохранения классических традиций и их преодоления в работе ленинградско-петербургских прозаиков второй половины прошлого – начала нынешнего веков.
Смерть Чавеса вспыхнула над миром радугой его бессмертия. Он появился из магмы латиноамериканского континента. Он – слиток, родившийся из огненного вулкана. Он – индеец, в чьих жилах бушует наследие ацтеков и инков. Он – потомок испанских конкистадоров, вонзивших в Латинскую Америку свой окровавленный меч, воздевших над американским континентом свой католический крест. Он – социалист, тот красный пассионарий, который полтора века сражается за народ, отрицая жестокую несправедливость мира.Как Камчатка является родиной вулканов, так Латинская Америка является родиной революций.
Автор этой книги Андрей Колесников – бывший шеф-редактор «Новой газеты», колумнист ряда изданий, автор ряда популярных книг, в том числе «Спичрайтеры» (премия Федерального агентства по печати), «Анатолий Чубайс. Биография», «Холодная война на льду» и т.д.В своей новой книге Андрей Колесников показывает, на каких принципах строится деятельность «Общества с ограниченной ответственностью «Кремль». Монополия на власть, лидирующее положение во всех областях жизни, списывание своих убытков за счет народа – все это было и раньше, но за год, что прошел с момента взятия Крыма, в деятельности ООО «Кремль» произошли серьезные изменения.
Ни один из находящихся в строю тяжелых крейсеров не в состоянии противостоять меткому залпу орудий “Дойчланд”. Важнейшие узлы кораблей этого класса не защищены броней, и действие 280-мм фугасного снаряда будет разрушительным. Конечно, крейсера могут ответить огнем своих 203-мм орудий, но у германского корабля самые уязвимые пункты бронированы достаточно надежно, во всяком случае он может выдержать гораздо больше попаданий, чем его “тонкокожие" противники. Без преувеличений можно сказать, что создание “Дойчланд" и однотипных кораблей полностью меняет привычную стратегию и тактику войны на море, равно как и многие взгляды на кораблестроение.
Что позволило экономике СССР, несмотря на громадные потери в первые годы Великой Отечественной войны, выдержать противостояние с экономикой гитлеровской Германии, на которую, к тому же, работала вся Европа? В чем была причина такого невероятного запаса прочности Советского Союза? В тайне могучего советского проекта, считает автор этой книги — Николай Иванович Рыжков, председатель Совета Министров СССР в 1985–1990 гг. Успешные проекты, по мнению Рыжкова, не могут безвозвратно кануть в Лету. Чем ближе столетие Великой Октябрьской социалистической революции, тем больше вероятности, что советский проект, или Проект 2017, снова может стать актуальным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.