Саладин - [4]

В эти дни и начала всходить звезда атабека Имад ад-Дина Зенги (Занги) (1087–1146), чей лакаб переводится как Столп Веры. В 1130 году, будучи эмиром сирийского города Мосула, Зенги бросил перчатку и нанес сокрушительное поражение Боэмунду II Антиохийскому (1107–1130) и едва не захватил всю Антиохию.

Это была первая за многие годы, столь долгожданная победа мусульман над франками (или, в арабском звучании, «франджами»), как они называли крестоносцев. Атабек Зенги в одночасье стал кумиром исламского мира, героем, которому предписывали не только талант полководца и бесстрашие в бою, но и скромность, благочестие и все прочие добродетели.

Увы, на самом деле Имад ад-Дин Зенги был далеко не однозначной личностью. Благородство, высокоразвитое чувство справедливости, щедрость в его натуре легко уживались с вероломством, жестокостью, склонностью к пьянству и другими пороками. Но при всем этом он был прозорливым политиком, а также превосходным воином и полководцем. За годы правления Зенги сумел создать беспрекословно подчинявшуюся ему армию, во главе которой не раз одерживал блистательные победы.

В 1127 году Зенги бросил свои войска на подавление мятежа багдадского халифа аль-Мустаршида против управлявших от его имени турков-сельджуков. В благодарность за эту помощь он получил от сельджуков в свое управление не только Мосул, которым он владел и раньше, но и Алеппо (Халеб), после чего попытался с помощью интриг и силы оружия подмять под себя всю Сирию.

В 1132 году атабеку Имад ад-Дину Зенги вновь пришлось столкнуться с аль-Мустаршидом, решившим воспользоваться распрями внутри правившего Багдадом сельджукского клана. В это время и произошло событие, во многом определившее судьбу еще не рожденного в тот момент героя этой книги.

Вот как это описывает Амин Маалуф в своей замечательной монографии «Крестовые походы глазами арабов»: «Зенги всполошился. Собрав свои войска, он отправился к Багдаду с намерением нанести аль-Мустаршиду столь же сокрушительное поражение, как и при первом их столкновении пять лет назад. Но калиф на этот раз встретил его во главе многих тысяч воинов около города Тикрита, на Тигре, к северу от столицы Аббасидов. Отряды Зенги были разбиты наголову, и сам атабек чуть было не угодил в руки своим врагам, но в этот критический момент один человек вмешался в дело и помог ему спастись. Это был наместник Тикрита, молодой курдский военачальник по имени Айюб. Вместо того чтобы обрести милость халифа, доставив ему его соперника, этот воитель помог атабеку перебраться через реку, уйти и от преследователей и вновь быстро утвердиться в Мосуле»[14].

Трудно сказать, шла ли речь о точном политическом расчете, свидетельствующем о дальновидности Айюба ибн Шади Надж ад-Дина, или же о неком душевном порыве, рожденном симпатией к «великому победителю франков». Однако в тот день Имад ад-Дин Зенги поклялся Айюбу в нерушимой дружбе, и, в сущности, именно с этого, пусть и не сразу начались возвышение клана Айюбидов (Эйюбидов) и будущая блистательная карьера Салах ад-Дина.

В 1137 году в Тикрите произошло еще одно, менее значительное, но крайне неприятное событие. Родной брат Айюба Ширкух, он же Асад ад-Дин, что можно перевести как Лев Веры, убил знатного жителя города, турка-сельджука, считавшегося личным другом самого правителя Бихруза. Обстоятельства этого убийства скрыты во мраке столетий, но известно, что, во-первых, в нем была замешана женщина и ее честь, а во-вторых, оно было совершено либо в честной схватке, либо в ходе самообороны. Во всяком случае, Бихруз, ознакомившись с деталями дела, не потребовал смертной казни убийцы, а лишь повелел братьям Айюбу и Ширкуху покинуть город.

В 532 году хиджры[15], то есть весной 1137 года братья вместе со своими семьями покинули Тикрит. Согласно преданию, в эту ночь, буквально за пару часов до того, как Айюб ибн Шади Надж ад-Дин тронулся в путь, жена подарила ему третьего сына, которого назвали Юсуфом — в честь героя коранических сказаний, основанных на истории библейского Иосифа, сына праотца еврейского народа Иакова.

Пройдут годы, и Юсуф тоже получит свой лакаб — его назовут Салах ад-Дином (или, как будут произносить это прозвище его враги-крестоносцы, Саладином), и под этим именем он войдет в историю как «освободитель Иерусалима», основатель династии Айюбидов, султан Египта, Ирака, Сирии, Хиджаза, Палестины и Ливии.

А город Тикрит по иронии истории будет в первую очередь считаться родиной Салах ад-Дина, хотя в нем он и прожил лишь самые первые часы своей жизни.

Лакаб «Салах ад-Дин» обычно переводится на русский язык как «Благочестие веры». Однако этот перевод неточен, особенно если учесть многозначность слова «Салах» в арабском языке. Думается, правильнее было бы переводить его как «Благо веры» или даже «Успех веры» — и в этих значениях герой нашей книги оправдал данное ему прозвище всей своей жизнью.

* * *

После изгнания из Тикрита Айюб ибн Шади Надж ад-Дин вместе со своей многочисленной родней и несколькими сотнями верных ему воинов-аскаров направился в Мосул — город, которым правил атабек Имад ад-Дин Зенги. Да и где еще ему было искать убежища, как не у человека, из-за которого он и впал в немилость у Бихруза?!