Саладин - [6]

Рыцарь нашел решение этой задачи и был отпущен на все четыре стороны да еще с богатыми подарками.

Повторим, это всего лишь легенда, но весьма показательная и, возможно, отразившая реальную историю. Во всяком случае, о Ричарде Львиное Сердце подобных сказаний почему-то не слагали.

* * *

Как было принято в исламских странах, до пяти-шести лет Салах ад-Дин воспитывался на женской половине дома. Уже тогда, если верить преданиям, его бабка, мать Айюба и Ширкуха, подметила живой ум мальчика и пришла к выводу, что именно ему, а не другим внукам предстоит стать основным наследником и прославить семя ее покойного мужа Шади.

По одному из преданий, в период, когда мать Салах ад-Дина была беременна, его бабке приснился сон, в котором к спящей невестке подкрадывался огромный змей, а та, пробудившись, была охвачена таким страхом, что у нее не было сил пошевелиться. И тут ее живот распахнулся, из него вышел воин в доспехах и отрубил змее голову. Толкование сна было однозначным: будущий ребенок станет великим воителем, который уничтожит власть франков на Дар аль-ислам — территории ислама.

Еще больше бабка укрепилась в этой мысли, когда увидела, как маленький Салах ад-Дин, играя, поймал за хвост ядовитую змею и размозжил ей камнем голову. Она восприняла это как дополнительное знамение, хотя, думается, подобные подвиги совершали в то время и многие другие мальчишки, игравшие на улицах Баальбека.

Как бы то ни было, отводя мальчика на мужскую половину, где ему предстояло продолжить воспитание и образование, бабка маленького Юсуфа наказала сыновьям обратить на него особое внимание.

Нет никакого сомнения и в том, что решающую роль в формировании личности Салаха ад-Дина сыграли два человека — его отец и дядя.

Будучи необычайно дружны и близки, по натуре они во многом были полной противоположностью друг другу. Если бы у него был выбор, Айюб Надж ад-Дин вместо карьеры профессионального воина, вероятно, избрал бы профессию ученого-богослова, библиотекаря или переводчика античных текстов. Война и связанные с ней кровь и жестокость были ему глубоко чужды, и он предпочитал проводить дни, склонившись над книгами. Айюб понимал ценность образования, а потому нанимал сыновьям учителей не только по богословским наукам, но и по светским дисциплинам. Он предполагал, что его младшие дети в силу семейной традиции станут эмирами и будут служить командирами небольших отрядов при дворе того или иного султана или ата-бека, но не имел ничего против, если бы один из младших сыновей стал бы имамом[17], врачом или даже поэтом.

О личности Айюба Надж ад-Дина многое говорит тот факт, что он был последователем суфизма — исламского эзотерического учения — и даже создал в Тикрите суфийскую школу. Изложение основ суфизма, к счастью, не входит в задачу автора этой книги, так как даже в самом кратком варианте оно заняло бы не одну страницу. И все же стоит отметить, что суфизм — это прежде всего учение о пути приближения к Богу через духовное самосовершенствование, углубленное самопознание, развитие у себя таких качеств, как искренность, бескорыстие, стремление исполнять заповеди исключительно из любви к Богу и т. п. Рост популярности суфийского образа жизни и мировоззрения среди представителей образованной верхушки исламского мира приходится как раз на XI–XII века, то есть на период жизни отца Салах ад-Дина. Приверженность Айюба Надж ад-Дина к суфизму говорит о том, что в личной жизни он был, вероятно, скромным, глубоко порядочным и чрезвычайно требовательным к себе человеком, и Салах ад-Дин, видимо, старался подражать в этом отношении отцу.

Ширкух Асад ад-Дин, как уже догадался читатель, напротив, был прирожденным воином; из тех, кто находил упоение в бою и в том, как верные аскары повинуются одному мановению его руки. Настоящий мужчина, особенно курд, считал он, должен не просиживать седалище над книгами, а виртуозно владеть саблей и сливаться с конем в одно целое, как на ложе он сливается с женщиной. Трудно сказать, насколько Ширкух был крепок в вере, поскольку, подобно атабеку Имад ад-Дину Зенги, любил хорошо выпить и закусить, из-за чего уже к тридцати годам обзавелся солидным брюшком. Но странное дело — излишний вес и маленький рост отнюдь не мешали ему вольтижировать на лошади и фехтовать с ловкостью, какой позавидовал бы любой двадцатилетний юноша. И не случайно именно он обучал воинскому делу не только сыновей, но и племянников.

Впрочем, и Айюб Надж ад-Дин из всех развлечений больше всего любил прогулки на лошадях и игру в чоуган — конское поло, так что иногда о нем говорили, что ему суждено умереть в седле либо упав с лошади[18].

День в большом доме семьи коменданта Баальбека начинался с фаджра — предрассветной молитвы. Затем следовал довольно скудный завтрак, и мальчики приступали к занятиям Кораном, заучивая наизусть его суры, одновременно развивая навыки письма и чтения, а также осваивая принципы толкования этой священной книги; дальше шло изучение хадисов и жизнеописания пророка Мухаммеда, арабского языка, основ шариата — мусульманского права, математики…

Эти уроки сменялись или перемежались с уроками фехтования, стрельбы из лука и верховой езды, и с каждым таким уроком Ширкух невольно убеждался в правоте матери по поводу Юсуфа. Мальчик все схватывал на лету, явно во многом превосходил старших братьев, а в умении чувствовать лошадь и гарцевать на ней ему вообще не было равных (как уже было сказано, это считается одним из трех дозволенных хадисами мусульманину развлечений). Вдобавок благодаря своей феноменальной памяти маленький Салах ад-Дин с легкостью запоминал родословную любого породистого скакуна и пронес доскональное знание конских родословных через всю жизнь, не раз поражая этим своих приближенных.