Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве - [80]
Далее Ж. Дюмезиль сблизил эту скифскую традицию с подобными же традициями у других индоевропейских народов. В частности, он сравнил скифские талисманы с четырьмя сокровищами Туата Де Даннан ирландского эпоса:
«Племя богини Дану, или дети Дану, как зовут их простые ирландцы, появились в Ирландии, когда землю укрывал густой туман.
Они пришли с севера, и там, откуда они пришли, у них было четыре города: великий Фалиас, сияющий Гориас, Финиас и богатый Муриас, что южнее других. Из своих четырех городов дети богини Дану принесли четыре сокровища. Из Фалиаса — камень чистоты и невинности, который они называли Лиа Файл, или Камень Судьбы, из Гориаса — Меч, из Финиаса — Всепобеждающее Копье, а из Муриаса — четвертое сокровище, Котел, в котором любая еда получалась на славу»>[180].
Ученые уже высказали точку зрения, согласно которой эти предметы символизируют три функции и, кроме того, увидели в них те самые предметы, которые фигурируют в процессии Грааля.
Подход Дюмезиля придает им, однако, большую стройность.
Итак, перед нами собрание 4-х сокровищ, вполне подобных сокровищам Туата Де Даннан, и символизирующих 3 функции: Грааль, магический котел или чаша, воплощает верховенство священнослужителей; меч и копье — орудия и символы воинской функции; серебряное блюдо (для подавания и разрезания пищи), хотя и не в слишком явной форме, представляет третью функцию. Это можно представить на таблице:
Но Грааль у Эшенбаха — не чаша, а камень, и тогда символические предметы меняются местами.
Эти функциональные талисманы скифов предстают в процессии замка Грааля как талисманы кельтов. «Тем самым, История Грааля предстает как средневековая метаморфоза чрезвычайно древнего рассказа, в котором, спустя 4 тысячи лет, повествуется, как юный герой, пройдя ряд испытаний, завладевает королевскими сокровищами (орудиями и символами трех социальных функций): их гармоничное сочетание и сохранение в руках, к этому предназначенных, гарантирует процветание царства и восстановление царства, пришедшего в упадок, исцеление недостойного или бессильного короля страны, пораженной бесплодием»>[181].
Взгляды и идеи Дюмезиля, касающиеся нартовского эпоса, менялись и уточнялись в частностях по мере привлечения нового материала и углубления теоретических позиций. Но на протяжении всей научной деятельности неизменным осталось убеждение, что основной фонд осетинских сказаний о нартах унаследован ими от богатой скифо-сарматской и аланской эпической традиции.
Тем временем появлялись новые факты о контактах с сарматами на западе Европы, следствием чего было знакомство с их военным опытом и с их картиной мира. Так, в настоящее время есть все основания полагать, что прототипом вооружения рыцарей Круглого стола, как и средневековых рыцарей вообще, послужили сарматские катафрактарии — греческое название чешуйчатого доспеха из железных или бронзовых (либо кожаных) пластинок. Античные авторы также часто упоминают доспехи из пластин, нарезанных из рога или копыт. Большинство сарматских всадников были легковооруженными конными лучниками, и лишь сарматская знать и дружинники могли себе позволить иметь тяжелое вооружение.
Сарматский чешуйчатый доспех в комбинации с кольчугой просуществовал до XIV века, определив весь основной набор рыцарского вооружения и тактику конного боя. Защищали броней сарматы и своих коней, отчего в глазах противника выглядели «…подобно какому-то железному человеку или движущейся кованой статуей». В качестве главного наступательного оружия катафрактарии использовали длинное, до 3–3,5 метров копье, которое широкими ремнями крепилось к шее и крупу коня, тем самым позволяя всаднику легко направлять его. Дополнением являлся и длинный, свыше метра, двуручный меч. Когда начиналась битва, они, выстроившись клином подобно бронированному тарану, на всем скаку врезались во вражеский строй, нанося ему сокрушительный удар. Ничего подобного ни у римлян, ни тем более у кельтов на тот период не было. Поэтому, начиная со II века н. э. Римская империя стала охотно нанимать на службу отряды тяжелой сарматской конницы, бронированной армадой прокатившейся по землям Западной Европы. В составе римских армий сарматы, а затем и аланы побывали в Галлии, Нормандии, на берегах Рейна, добрались до берегов Британии, где их экспедиционный корпус достигал 5000 тяжеловооруженных всадников. Именно тогда, считают ученые, в Западную Европу и попали иранские героические истории, рассказы и традиции, на которых позже сформировался круг легенд о короле Артуре. В рыцарских романах говорится, что будущий король сумел доказать свое право владычества над Британией лишь после того, как дважды извлек волшебный меч Эскалибур, вложенный волшебником Мерлином в а) камень, б) в наковальню, стоящую на камне. Наковальню в британском эпосе чаще заменяют камнем. Однако наковальня в сочетании с другими священными сокровищами обнаруживается в легендах Крыма. Между тем для древних иранцев — скифов и сарматов — меч, воткнутый в землю, гору хвороста или камень, служил кумиром бога войны и победы. Царь же в их представлениях считался живым воплощением бога. Поэтому сарматы верили, что священный меч мог взять в руки только человек, в жилах которого течет царская кровь. Это в полной мере отразилось в сюжете с Эскалибуром: многие вызывались извлечь меч, но это с легкостью удалось только молодому Артуру.
