Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве - [58]

Отметим попутно, что в Европе культ «лодки мертвых», погребение в лодке особенно развито среди скандинавских народов и вообще северных народов. В Греции такого обряда не было. Правда, согласно древнегреческим представлениям, покойник также переправлялся на тот свет на лодке; но это была река, а не море. Напротив, погребение в лодке было весьма торжественным среди многих северных европейских народов; широко известно подробное описание погребения «вождя русов» в ладье, принадлежащее арабскому путешественнику Ибн Фадлану. Вероятно, по мотивам этих представлений написана картина Арнольда Беклина «Остров мертвых»: круто вздымающиеся среди морской глади скалы острова, в которых скрыты то ли храмы, то ли крипты, осененные высокими стройными кипарисами, готовы принять белую фигуру-призрак, которая выпрямилась в лодке перед монументальными воротами в вечное пристанище.

Посвящение и дар поэзии

Средневековый ирландский эпос повествует о знаменитом валлийском барде — Талиезине, которому приписываются две замечательные поэмы — «Битва деревьев» и «Сокровища Аннуна». О самом барде нам рассказывают две сказочно-эпические повести «Гвион Бах, или История о Керидвен и волшебных каплях» и собственно «История Талиезина». Эти легенды — драгоценные свидетельства отношения кельтов к мудрости и поэзии, любви и смерти. Согласно первой легенде, у колдуньи Керидвен был сын по имени Морвран («черный ворон»), «угрюмый и ужасный видом как сама тьма». Жили они на острове среди озера. Если мой сын так безобразен, то пусть он будет великим бардом, — решила колдунья. Она собрала нужные травы в тот день и час, когда под влиянием планет они обладали наибольшей силой, и принялась варить их в волшебном котле знания и вдохновения. «И должен был этот котел кипеть день и ночь в течение года и одного дня. В последний день выскочат из котла три капли, хранящие все силы многих трав, и тот, на кого эти капли попадут, станет тотчас искушен во многих искусствах и наполнен духом пророчества. А варево, оставшееся после того к котле, будет самым сильным ядом, какой только может быть на земле…» Чтобы помешивать варево, она поставила к котлу мальчика Гвиона. На исходе года «привела Керидвен своего сына Морврана к котлу и поставила его у огня, чтобы попали на него те волшебные капли. Однако случилось так, что попали они не на Морврана, а на Гвиона…

И тотчас понял Гвион, что знает обо всем, что здесь произошло: и о том, что за травы варила Керидвен, и о волшебных свойствах попавших на него капель. И о том, что ужасна будет месть волшебницы за то, что отнял мальчик дар, предназначенный ее сыну…» Далее описывается бегство и преследование: Гвион благодаря полученным знаниям превращается поочередно в зайца, птицу, рыбу, наконец, в зерно. Этому сопутствует ряд превращений Керидвен, которая в виде курицы склевала зерно. Девять месяцев она носила его в себе, а затем родила мальчика «обратно». На этот раз она не стала его убивать, так как «он был очень красив», а посадила его в коракль (плетеную из ветвей и обтянутую кожей лодку) и пустила по морю. Это произошло за двое суток до Майского праздника^[143].

Дальнейшее излагается в «Истории Талиезина»: волны выбросили Гвиона во владениях Гвиддно, где его сын Эльфин, отправившись рыбачить, нашел коракль с мальчиком и, увидев яркое сияние вокруг его головы, назвал его Талиезин, что значит «Сияющее чело». Позднее, когда Эльфин был заточен своим дядей-королем в его столице Гвинедд, Талиезин вызволил его, отправившись на поэтическое состязание, где загадал загадки, которые никто не мог разгадать. Традиция приписывает Талиезину знаменитую поэму «Битва деревьев». Считалось, что друиды обладают магической властью превращать деревья в воинов и отправлять их в битву. Однако, замечает Грейвс, в кельтских языках деревья означают буквы; друидические школы находились в рощах и лесах; древнейший ирландский алфавит «Бет-Луис-Нион» (береза-рябина-ясень) назван по имени трех деревьев, первые буквы которых воспроизводят буквенный ряд.

В предшествующих легендах инициация в лодке как «второе рождение» символизировалось младенческим состоянием Талиезина. Другая легенда повествует, как Талиезин, уже взрослый, оказался в море; плывя по воле волн, его лодка наконец причалила к берегам владений Гвиддно. Последний принял его как барда и наставника своего сына Эльфина и наделил его землей. Талиезин, сын Керидвен, считался самым замечательным поэтом своего времени.

Статус поэта у древних кельтов был чрезвычайно высок: это был священнослужитель и судья, его моральному авторитету подчинялись короли. Когда две армии вступали в сражение, поэты обеих сторон с высокого холма выносили суждение о сражающихся, от них зависела слава или порицание, та или иная версия битвы. Уэльское название поэта — «Дервидд», буквально «ясновидец из дубравы», непосредственно восходит к слову «друид». Соответственно, Гвидд, Го-Видд — древнее, первоначальное название неофита, того, кто проходит посвящение. Отправление юного Гвидона, героя пушкинской сказки, в бочке по морю тождественно вышеописанному испытанию в лодке Гвиона-Талиезина в кожаной лодке (вероятно, нечто вроде современной байдарки). Вообще все они относятся к испытанию водой (что, вероятно, аналогично блужданиям в лесу в «Сказке о мертвой царевне»). Бочка, кроме того, символизирует «мировое яйцо», из которого герой выйдет возрожденным. Знаменательно, что лишь на острове герой «нарекся князь Гвидон»: возможно предположить, что это не столько имя собственное, сколько титул посвященного.