Сакалиба - [2]

применительно к невольникам. М.Касири писал во втором томе <Эскуриальской арабо-

испанской библиотеки> (1770), что слугн-саколибй в мусульманской Испании - славяне с

Балканского полуострова, служившие в Андалусии [56, т. 2, с. 206]1. М.Амари, автор и

ныне не потерявшей своей актуальности <Истории мусульман Сицилии> (1854), считал

невольннков-лжшшбо, служивших Фатимидам, славянами, попавшими в рабство и

вывезенными в мусульманский мир через Адриатическое море [404, т. 2, с. 168-170].

Априорной идентификации сакалиба со славянами придерживался и отечественный

ученый В.И. Ламанский, издавший в 1859 г. книгу <О славянах в Малой Азии, в Африке и

в Испании> [364].

Но тогда же, в середине XIX в., эта точка зрения была впервые подвергнута пересмотру. П.

де Гайянгос писал в 1840 г., что название сакалиба было общим для всех уроженцев

северных стран, проданных в рабство в мусульманскую Испанию и служивших там при

дворах правителей [199а, т. 1, с. 380]. Впоследствии эту идею поддержал и развил

выдающийся голландский арабист Р.П.А. Дози в своей классической <Истории мусульман

Испании до завоевания Андалусии альморави-дами> (1861). <Первоначально, - писал

Дози, - "славянами" назывались пленники, которых германские народы захватывали в

войнах против народов славянских и продавали испанским сарацинам; но через некоторое

время, когда под именем "славян" стали подразумевать множество народов, принадлежавших к иным (нежели славяне. -Д.М.) расам, этим именем нарекли всех

чужеземцев, служивших в гареме или в войске, вне зависимости от их происхождения>

[455, т. 3, с. 59-60]. В <Истории> Дози ссылался, прежде всего, на географа Ибн Хаукала, фрагмент о народе сакалиба в труде которого (988), действительно сложный и

неоднозначный, подробно рассматривается ниже (см.: часть I, гл. 2). Не все аргументы, представленные Дози, были корректны2, но впоследствии, при составлении <Дополнения

к арабским словарям>, он привел более веские доводы в пользу своей точки зрения [456, т.

1, с. 663-664]J. При этом в <Дополнении> Дози несколько модифицировал и саму

интерпретацию, заключив, что <слово саклаб означает собственно славянина, но так как те

из них, кто находился в мусульманских странах, были скопцами, оно получило значение

"евнух"> [там же].

Спорить с Дози, крупнейшим знатоком истории мусульманской Испании, никто не был в

состоянии, однако его замечания касались лишь невольников в Андалусии и мало влияли

на анализ сведений о сакалиба в географической литературе. Специалисты, занимавшиеся

трудами средневековых мусульманских географов и содержащимися в них сведениями о

европейских народах, -Д.А. Хвольсон, А.Я. Гарка-ви, А.А. Куник, В.Р. Розен и другие - по-

прежнему видели в сакалиба славян. Но вскоре и в этой области <славянской

интерпретации> понятия сакалиба был нанесен удар. Ф.Вестберг, посвятивший анализу

данных восточных источников о сакалиба не одно исследование, пришел к выводу, что это

название применялось для обозначения <румянолицых, голубоглазых, русоволосых

народов вообще...> [340, с. 369]. Через несколько десятилетий идеи Вестберга поддержал

и развил А.Зеки Валили Тоган, издавший в 1939 г. оригинальный текст сообщения Ибн

Фад-лана (<мешхедская рукопись>). Употребление Ибн Фадланом названия сакалиба

применительно к волжским булгарам (об этом см.: часть 1, гл. I) вкупе с анализом других

восточных источников привело Тогана к заключению, что <слово сакалиба не всегда

следует переводить как "славяне"; наоборот, у авторов разных времен оно в каждом

конкретном случае имеет свое особое значение, а у арабских писателей X века очень часто

применяется для обозначения различных, главным образом светлокожих народов

Восточной и Северо-Восточной Европы> [227, с. 295]. Этот вывод Тоган распространял и

на спуг-сакалиба в исламском мире, утверждая, что неволышкн-сакалиба, которые

ввозились в исламские страны через Хорезм, - представители тюркских и угро-финских

народов Поволжья [227, с. 309].

Противопоставить что-либо аргументации Тогана и в особенности примеру с сакалиба у

Ибн Фадлана было довольно сложно. А.П. Ковалевский, работавший с текстом сообщения

Ибн Фадлана параллельно с Тоганом, мог лишь осудить, не называя, правда, имен,

<крайнюю тенденциозность и стремление во что бы то ни стало игнорировать славянский

элемент в Восточной Европе> [12, с. 15, прим. 2]. В остальном подход Ковалевского почти

не отличался от позиции Тогана: <Термин "сакалиба" и по своему происхождению, и по

обычному употреблению в арабском языке означает славян. Но так как авторы не слишком

хорошо разбирались в этнических признаках, а тем более в языках северных народов, то

этим термином сплошь и рядом обозначали всевозможные северные народы: и настоящих

славян, и финнов, и булгар. Таким образом, в каждом отдельном случае приходится

решать вопрос о том, какое содержание вкладывал в это слово данный автор> [12, с. 15].

Изыскания Тогана совпали по времени с деятельностью великого французского арабиста

Э.Леви-Провансаля, создавшего целый ряд классических произведений по истории

мусульманской Испании. В вышедшей в 1932 г. работе <Мусульманская Испания в X