Сафари - [49]

Сейчас вулкан притих: исчез высоченный столб пепла, вздымавшийся из кратера; рассеялись шлейфы дыма; склоны вулкана, засыпанные раскаленным пеплом, остыли, побелели и теперь стоят, словно припорошенные снегом. Но кто знает, какие неожиданности приготовила огнедышащая гора двум смельчакам, решившимся подняться на ее вершину?

Особенно беспокоят какие-то белесые полосы, которые время от времени появляются на склонах и несутся вниз, оставляя за собой длинный шлейф. Главные «теоретики» экспедиции — доктор географических наук, профессор А. Капица и его коллега по Московскому университету, тоже профессор и тоже доктор, но только геолого-минералогических наук, Е. Милановский — строят по этому поводу разные предположения. Один из них считает, что это горячие источники. Другой отстаивает мнение, что полосы образуют пары и газы, которые просачиваются через трещины в главном конусе и по склонам стекают вниз.

Ибрагим далек от проблем вулканологии. Он возится с костром: сухие, но необычайно твердые и плотные стволы акаций никак не хотят разгораться. А я сижу на ящиках с надписью «Восточноафриканская экспедиция АН СССР» и пишу эти строки.

Когда кенийской зимой 1967 года в Найроби приехала рекогносцировочная группа экспедиции, во мне заговорил одновременно и журналист и географ. В первый же вечер я отправился в гостиницу, где остановились наши ученые.

Андрей Петрович Капица представил меня «автору» экспедиции, нашему известному тектонисту, члену-корреспонденту Академии наук СССР В. В. Белоусову. Как президент Международного союза геофизики и геодезии, В. В. Белоусов еще в 1960 году выдвинул «Проект изучения верхней мантии земли». Как и в Международном геофизическом году или Году спокойного солнца, в его осуществлении должны были участвовать многие страны. Вкладом Советского Союза были ученые и оборудование, вкладом стран Восточной Африки — гостеприимство. Экспедиция была рассчитана на три года.

— Экспедиция имеет скорее теоретические, чем практические, цели, — рассказывал мне тогда В. В. Белоусов. — Мантия земли — это оболочка земного шара. Поверх нее лежит земная кора, имеющая сравнительно небольшую толщину. На континентах она достигает сорока — шестидесяти километров, а под океанским дном утончается кое-где до пяти километров. Землетрясения и рождения гор, извержения вулканов и возникновение разломов, как и все другие процессы, происходившие и происходящие в земной коре, — это отражение состояния мантии, особенно ее верхней части. Поэтому понятно, какое огромное значение для решения многих практических вопросов имеет изучение верхней мантии, создание теории ее развития, если хотите, поведения. Исследование верхней мантии — трудная задача, потому что добраться до нее с помощью сверхглубинного бурения земной коры — дело очень дорогостоящее и сложное. Но в некоторых районах природа как бы сама создала условия для изучения своих тайн: утончила земную кору, приблизила к поверхности верхнюю мантию…

Зазвонил телефон: кто-то из местных ученых-геологов просил о встрече, и нашу беседу с Владимиром Владимире-ничем пришлось прервать. А на следующий день экспедиция вступила в суматошную стадию организационного периода и всем ее участникам было не до меня. В. В. Белоусов улетел в Уганду, а остальные геологи разъехались создавать опорные лагеря в Кении, Уганде, Бурунди, Руанде и Танзании. Но всякий раз, приезжая в Найроби, кто-нибудь из них наведывался в тассовский корпункт и рассказывал о своей работе. Не раз они приглашали меня к себе, «в поле».

И вот я сижу неподалеку от Ол-Доиньо-Ленгаи, в Северной Танзании. К западу от лагеря расположен известный всему миру необъятный Национальный парк Серенгети, к востоку — не менее знаменитая «гора бога холода» — Килиманджаро. Между этими двумя главными достопримечательностями Танзании лежит огромная, вытянувшаяся на сотни километров с севера на юг, голая пыльная долина. Где-то на востоке и западе над ее плоским дном, усеянным вулканами и озерами, рассеченным сбросами, поднимаются гигантские, покрытые густым лесом уступы — эскарпы. Со дна долины такие уступы выглядят настоящими неприступными горами. Здесь, в Северной Танзании, их высота достигает тысячи метров. Для Восточной Африки это немного, в других районах перепады высот от дна долины к вершине бывают в два-три раза больше. Подобные долины геологи называют рифтами. Именно рифтовые долины и приехала изучать в Восточную Африку наша экспедиция.

Африканские рифты — рай для геологов

Признаться, хотя я когда-то и сдавал в институте экзамен по курсу геологии, понятие о рифте у меня было самое смутное. Со словом «рифт» ассоциировались Великие африканские разломы, наш Байкал, но ничего более определенного. Зато я хорошо запомнил, что главную роль в геологической истории Земли играют так называемые геосинклинальные зоны — подвижные области земной коры, в пределах которых тектонические движения и магматические процессы отличаются наибольшей интенсивностью.

Что же такое «рифт»? Я жду конца научной дискуссии о движущихся полосах на склонах Ол-Доиньо-Ленгаи, но его что-то не видно. Наконец Андрей Петрович Капица прерывает спор, идет отдать какие-то распоряжения рабочим. У Андрея Петровича неуемный темперамент и энергии на троих. Только недавно он приехал из Антарктиды, а теперь вот уже в Восточной Африке. Таким, наверное, и должен быть настоящий географ.