С весны до осени - [12]

Крышковец совсем по-мальчишески, взахлеб, с охотничьим азартом пересказывает подробности охоты.

— Обдерет она кору на сосенке и кричит. Обдерет — и кричит. Треск в лесу. Рыбаки с перепугу удочки смотали и с озера бегом.

Признаться, мне симпатичен этот молодой директор из «Дубян», но лучше бы он промолчал о медведице. Впрочем, он и во всем без меры. Проезжаем озимые — Владимир Иванович от души нахваливает всходы, ровные и густые, ничего подобного в «Дубянах» не бывало. Крышковец тоже доволен, но если, говорит, по пятнадцать центнеров не получу — повешусь.

— Поживи, — усмехнулся Торопов. — В первый год не получишь — на второй добьешься. Поживи, не торопись. Больно крайности ты любишь.

Крышковец виновато, как ученик парту, поколупал ногтем спинку сиденья и вроде сник, но так же быстро через минуту и ожил.

— А что, Владимир Иванович, показать, сколько мы заготовили торфа?

— Это на Петинском лугу, что ли?

— Ну. Тонн, наверное, тысяч десять. И компосты начали готовить. Прямо в поле, чтобы потом не мучиться с вывозкой от ферм. Как вы и говорили: поле — бурт, поле — бурт. Тонн по сто на гектар внесем — капитально отремонтируем землю.

— Правильно, Петр Николаевич. Только так и действуй.

Побывали на Петинском лугу: чистый, просушенный торф был выложен в длинные караваны. Крышковец не утерпел и в поле нас провез, где закладывали компосты. Первый компост за всю историю совхоза.

— Будем, Владимир Иванович, с хлебом, но знаете… — он покрутил руками, словно лепил снежки, — мне бы это, ну… политики не хватает… комиссара бы мне в совхоз… парторга.

— Ищи, предлагай кандидатуру. Тебе комиссар нужен, знаю.

— Некого предлагать.

— Так уж и некого. Присмотрись получше.

Мы объехали почти все девять тракторов, с каждым механизатором Торопов поговорил: сколько вспахал, знает ли условия соревнования, есть ли запасные лемехи. Все было в порядке — Крышковец организовал как надо. А мог… и не сделать. Он горазд посопротивляться, по-своему поступить. Дает, к примеру, райком команду начать заготовку кормов, а Крышковец решительно: «А я не буду». Почему? «У меня намечено через четыре дня. Травы не подошли».

— Так же всегда готов на конфликты и Фатеев, — говорит Торопов. — Но это хорошо. Люди имеют собственное мнение. Плохо, если его не будет. Ведь у всех условия разные, а команда на всех одна, могут быть и потери. Поправки тоже нужны.

На прощание Крышковец пригласил пообедать, но Торопов отказался, он лишь зашел в магазин и купил пачку «ТУ» — сигареты, прихваченные из дома, у него уже кончились. Немного задержались мы возле склада минеральных удобрений — полуразрушенной колокольни посреди села. Не склад — одно название, но за околицей плотники рубили новый настоящий склад — объемистый куб, куда смогут въезжать под разгрузку-загрузку и грузовики, и трактора с прицепами.

— К зиме склад закончу, — сказал Крышковец. — Но у меня с кирпичом плохо. У меня тут, Владимир Иванович, неприятности с сельсоветом вышли… Знаете?

Дело было обычное, знакомое. В совхозе под зерносклад фундамент надо заливать, а бута ни крошки, он и догадался почистить пустые избы в брошенных деревнях — разобрал пятнадцать печей без всякого спроса. Мог бы и больше — и Крышковец и Торопов знают немало деревень, иная издали светится, как живая, а въедешь на улицу — ни собаки, ни курицы, ни человечьего голоса.

Было, было, все было. Уходил из деревни народ и продолжает еще уходить в город. Известно, из всех областей Нечерноземья меньше всех осталось сельских жителей в Костромской области, с 1959 по 1974 год население деревень и сел сократилось до 58 процентов… Не счесть пустующих изб.

Добавочная, и очень серьезная трудность, выпавшая на долю молодых директоров, заключается еще и в том, что досталось им в наследство, если можно так выразиться, на подпорках деревня. Мастерская — допотопный сарай. Ферма — вот-вот рухнет. Ни добротных складов, ни сушильного хозяйства. Про жилье и говорить нечего — вовсе не строили. Не потому ли и уходили люди из села? Не видя перспективы, они невольно обращали взгляды на город. У Крышковца в «Дубянах» за последние десять лет ни кола не было вбито, на голое место пришел.

Оказавшись буквально без крыши над головой, и Торопов, и его молодые помощники сделали единственно верный вывод: строить! Без промедления строить! Жилье, детские сады и ясли, столовые, гаражи, фермы — все заново, все срочно. Слишком велика нужда — надо наверстывать упущенное в прежние годы.

Начало положил совхоз «Хомутовский». Директор там — молодой агроном Веселов Вячеслав Семенович, человек бойкий, с южным азартом и таким же не свойственным северу смуглым цветом лица и раскосыми глазами. Как-то, показывая Торопову хозяйство, он высказал все, что думал о строительстве. Это было то, чего хотел и сам Торопов. Важно было начать, дать району пример, что строить посильно, основное — не опускать безнадежно рук. Ведь почему не строили прежде? Думали, слишком много надо всего, ни денег не хватит, ни стройматериалов, ну построим коровник, а их надо пять, построим две квартиры, а надо сто. Море наперстком не вычерпать.