С крыла на крыло - [14]
Был перерыв. Мы сидели вокруг небольшого фанерного ящика с прессованным изюмом, который как-то уцелел со времени нашего приезда. По очереди отламывали себе небольшой кусок изюма и при этом на произвольный мотив пели известные слова песенки пиратов из книги Стивенсона "Остров сокровищ": "Двенадцать человек на сундук мертвеца, и-го-го! - и бутылка рому!"
Когда Владимир Петрович подошел, мы пригласили его в свой кружок и угостили изюмом.
- Спасибо, - сказал он и принялся за изюм.
Тем временем Гриша, представляя Владимира Петровича, поведал о том, что профессор еще в 1910 году сделал смелую попытку перелететь Клязьму на балансирном планере. Это покорило нас совершенно. Мы стали просить профессора рассказать что-нибудь о своих полетах. Владимир Петрович охотно согласился.
- Это было в 1913 году. Мы втроем заняли место в плетеной корзине свободного аэростата и, ответив много раз на приветствия провожающих, стартовали...
В полете мы пробыли долго и попали в бурю.
Корзина и стропы обледенели, - продолжал он, - балласт был сброшен, за ним полетел за борт весь инструмент. В это время от сильной качки лопнул один фал... Я достал логарифмическую линейку и подсчитал. "Через пять минут веревки оборвутся, и мы упадем", - объявил я своим коллегам...
В последней фразе, как мне сейчас кажется, был весь Владимир Петрович, не теряющий самообладания и всегда мыслящий математически.
Эта история увлекла наше воображение. Мы расспрашивали профессора о деталях его полета. Оказывается, корзина зацепилась за деревья раньше, чем успела оторваться согласно его расчетам.
Одним словом, растроганные героизмом профессора, мы тихо попросили Гришу разрешить Владимиру Петровичу стартовать на нашем планере. Михайлов не сразу дал ответ и явно медлил. Наконец нам удалось его уговорить.
Наше любезное предложение слетать на ИТ-4 профессор принял без тени смущения, со спокойной благодарностью. Ни один мускул не дрогнул на его по-юношески розовом и добродушном лице. Тут же он стал готовиться к полету. Попросил шлем, очки, застегнул куртку на все пуговицы.
Мы усадили его в кабину и, когда натягивали амортизатор, делали большие шаги, чтобы получше запустить планер.
Раздалась команда: "Старт!"
Планер оторвался - и хорошо, что мы оглянулись. Это заставило нас быстро нагнуться. Планер, чуть взлетев, помчался так низко над пашней, что мы еле успели выскочить из-под крыла... Планер мчался параллельно склону и вдруг, не сделав ни малейшей попытки подняться выше, врезался в рыхлую землю носом, утопая в черноземной пыли...
Что-то мелькнуло впереди кабины. С высоко задранным хвостом планер замер на месте.
В бешенстве за обманутое доверие и еще больше за разбитый планер мы бросились вниз. Когда подбежали к планеру, профессор уже поднялся и отряхивал с себя комья земли. Успокаивающе подняв руку, он произнес:
- Не беспокойтесь, я невредим!
Если секундами раньше мы готовы были его разорвать на части, то теперь мы были обезоружены.
С тяжелым сердцем определили степень повреждения кабины. К счастью, поломка была "ремонтоспособной".
Надо сказать, что подобные происшествия в школе случались нередко и наша неудача, вторая после Г-2, тоже никого не удивила.
Через три дня планер снова годился к полетам.
Особенно часты были поломки в группе инструктора Кати Гринауэр.
В ее группу начальник школы направлял всех, кого другие инструкторы собирались отчислить из школы по неспособности или за неуспеваемость. Катя Гринауэр была очень спокойным, терпеливым инструктором, а ее группа - самая отстающая. Пожалуй, дня не обходилось без поломки. Летали они с самой пологой возвышенности у подножья северного склона. У каждой группы была своя стартовая площадка. По мере овладения новыми высотами в искусстве полета группа меняла старт, поднимаясь выше на гору в буквальном смысле. Если посмотреть с высоты Узун-Сырта в долину, то можно было увидеть расположившиеся на разной высоте горы отдельные группировки планеристов со своими планерами.
Гринауэровцы чаще других допускали в полетах волнующие зрителя пируэты. За это их называли "циркачами".
Я не помню большинства курсантов этой злополучной группы, но один из них ярко запомнился - это Коля Макаров. Худой, выше среднего роста блондин с постоянно лупившимся красным носом и растрескивавшимися губами. Часто лицо его озарялось скромной и необыкновенно обаятельной улыбкой.
Свершилось чудо - Коля Макаров из безнадежных вдруг стал делать заметные успехи. Позже он блестяще освоил парение и стал одним из лучших пилотажников тридцатых годов.
В чем причина такой метаморфозы?
Думаю, прежде всего во вдумчивом инструкторе (Катя в конце концов научила летать почти всю группу).
В середине тридцатых годов мне пришлось работать вместе с Николаем Макаровым в Высшей летно-планерной школе, и я неоднократно убеждался, какой это был великолепный мастер и инструктор высшего пилотажа. Его личное обаяние, любовь к музыке и поэзии выделяли его лучшим образом. Он был любимцем своих учеников.
В годы Великой Отечественной войны Макаров стал истребителем-асом, сбившим много фашистов... Но однажды его самолет не вернулся из воздушного боя. Герой Советского Союза Николай Макаров погиб, оставив о себе в сердцах авиаторов благодарную память.
Журнал "Молодая гвардия" не впервые публикует художественно-документальные произведения Игоря Ивановича Шелеста. Высокую оценку у читателей "Молодой гвардии" получила его повесть "С крыла на крыло" (№ 5 и 6, 1969)."Чудесная книга о замечательных людях, — писал в своем отзыве Ю. Глаголев. — Здесь все живое, все настоящее, и книга притягивает к себе. Я по профессии педагог, имеющий дело с подрастающим поколением. К литературе у меня всегда один вопрос: чему учит молодых граждан то или иное произведение? В данном случае легко ответить — учит громадному творческому трудолюбию, порождающему мастерство, глубочайшей честности, выдержке в тяжелых случаях жизни".И.Шелест сам летчик-испытатель первого класса, планерист-рекордсмен, мастер спорта.
Книга посвящена мужеству советских летчиков, штурманов, радистов и техников авиации дальнего действия. Описываемые события происходят в годы Великой Отечественной войны. Легендарный героизм советских летчиков, летавших во вражеский тыл с особым заданием, — бессмертная страница Великой Отечественной войны. Автор показывает поведение людей в обстоятельствах, где проверяются воля, выдержка, целеустремленность.
Новая повесть известного лётчика-испытателя И. Шелеста написана в реалистическом ключе. В увлекательной форме автор рассказывает о творческой одержимости современных молодых специалистов, работающих над созданием новейшей авиационной техники, об их мастерстве, трудолюбии и добросовестности, о самоотверженности, готовности к героическому поступку. Главные герои повести — молодые инженеры — лётчики-испытатели Сергей Стремнин и Георгий Тамарин, люди, беззаветно преданные делу, которому они служат.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.