С крыла на крыло - [108]
Минов смотрел направо, вниз через борт, рассчитывая прыжок. Яков сам увидел, что пора. Глянул в глаза Минову. Тот поднял очки и пошевелил губами: "Ступайте, дорогой!"
Яков повалился, разворачиваясь лицом к земле.
Тут же у него из-за спины словно выстрелил белый жгут и вспыхнул перламутром раскрытой раковины.
У Минова выдуло слезы.
Он закрыл глаза очками и закрутил машину в радостную спираль, сопровождая парашютиста до земли.
Так и прочертил глубоким креном вокруг него.
Мошковский вскочил на ноги, помахал рукой. Шелк недвижно распластался рядом.
Когда Минов подрулил, Яшку уже качали. Он барахтался, что-то кричал.
Комиссар тут же стал записывать - прыгать захотели почти все летчики части.
За обедом только и разговоров было, что о прыжке Мошковского на злополучном парашюте. Когда подали второе, Юнгмейстер вдруг сказал:
- Не могу больше, Леонид... Должен сказать тебе: спички те были обе без головок.
Минов бросил вилку и нож.
- То есть как это прикажете понять? - резко сказал вставая.
- Так и понимай... Это у тебя, Леня, необыкновенный друг. Мошковский нам с комиссаром не давал шагу ступить: умолял, требовал дать прыгнуть именно ему. Убеждал, что мы не смеем рисковать Миновым!..
Должно быть, в тридцать пятом году Мошковский заехал в Коктебель, на Узун-Сырт.
В чудный августовский день на очередном планерном слете дул несильный, ровный ветер. Над южным склоном, что вечно любуется видом на Карадаг, гуськом парили молчаливые планеры...
Здесь Яша впервые познакомился с одним из них.
Еще перед обедом Мошковский появился на старте: оживленный, с шуткой, как добряк с кисетом: "Угощайтесь!.. Самосадик свой... Полноте, сколько угодно!"
- Яша, не хотите ли испробовать парение? - предложил начальник слета. - В вас не больше ста?
- Меня душит смех... Будто не знаете, что во мне семьдесят!.. Давайте, где ваш планер?
На старт подтащили учебный паритель. С кабины сняли фанерный футляр-обтекатель. Яше представилась сиротливая балка. На ней ручка управления, педали торчат поперек, чашка фанерного сиденья.
Минов пригласил:
- Садитесь, Яша, вы еще можете полюбить планеризм, - сам расправлял привязные ремни.
Мошковский сел, не моргнув глазом. Попробовал управление, рассматривая свои ноги на педалях. Впереди воздух. Более рельефно сапоги не представлялись ему еще ни в одной кабине.
- Мне как-то неловко, - изобразил он на лице смущение, - накиньте что-нибудь...
Надвинули обтекатель. Мошковский сказал Минову:
- Первый раз без парашюта... Ой, чему вы меня учили?..
Планеристы побежали под гору, становясь на амортизатор.
Минов наклонился, сам инструктировал пилота. Из-под склона мы видели крыло, перед ним лицо Яши и плечи.
Через минуту раздалась команда:
- Старт!.. - И планер взлетел.
Это был самый короткий полет Яши Мошковского. Может быть, здесь сказалась его недооценка безмоторного летания.
Он слишком поторопился, набирая высоту.
Мы видели, как планер почти застыл на месте. Потом Яша сделал попытку развернуться вдоль склона, и планер, потеряв окончательно скорость, повалился на крыло.
Когда нос аппарата стал зловеще опускаться, все оцепенели.
Планер крутанул нечто похожее на полувиток штопора или спирали и рухнул на склон.
Как говорят, раздался характерный треск. Кто был на старте, стремглав бросились к планеру.
Яша не получил даже заметных ссадин. В этом смысле все кончилось очень удачно.
Несколько смущенный, он тут же уехал. Говорили, что был проездом из дома отдыха. Заскочил в гости к Минову.
Справедливости ради хочу заметить, что это далеко не единственный случай, когда опытный летчик не справился с первого раза с парением. Такой же срыв там же, на южном склоне Узун-Сырта, пережил, например, известный полярный летчик Сырокваша. И тоже не скрыл от нас смущенной обиды на планер.
К счастью, заразительны не только дурные примеры. И в данном случае не обошлось, как мне кажется, без благотворного влияния Юры Станкевича. Юра мог зажечь многих.
Станкевича давно нет - он погиб 14 февраля 1942 года, незабвенной памяти летчик-испытатель и талантливый инженер. О нем я уже рассказывал.
Николай Адамович очень немного поработал с Юрой бок о бок - меньше года. Николай пришел к нам в институт за месяц до войны "дубль-новичком": в одном кармане диплом МАИ, в другом - справка о полетах в аэроклубе.
Я увидел его впервые в летной комнате. Он стоял у окна и с кем-то разговаривал. Бросилось в глаза уменье слушать. Он смотрел на собеседника чуть расширенными глазами. Черная шевелюра, запрятанная где-то восторженность да худое, будто плохо кормленное тело - вот примерно и все.
Николай стал трудиться у нас на стезе устойчивости и управляемости самолетов. К слову пришлось - это важная часть аэродинамики. Она-то в значительной мере и определяет сложность или простоту летания.
"Просачиваться" летчику-спортсмену в профессиональные испытатели было (чего греха таить!) делом долгим и трудным. Выражаясь языком ученых, "достигали цели наиболее стойкие и выносливые особи".
Начав работать инженером, Адамович, разумеется, не оставлял мысли о полетах. Это вполне естественно. Аналогичных примеров хоть отбавляй. Для иных начальников - неприятность, когда обнаруживается в молодом специалисте летчик-спортсмен. Надо бы требовать от поступавшего на работу нечто подобное справке, что ли, об отсутствии в новеньком опасного "летного вируса" и клятвенное заверение, что он ни к каким крыльям не прикасался и "воздух" всерьез не нюхал.
Журнал "Молодая гвардия" не впервые публикует художественно-документальные произведения Игоря Ивановича Шелеста. Высокую оценку у читателей "Молодой гвардии" получила его повесть "С крыла на крыло" (№ 5 и 6, 1969)."Чудесная книга о замечательных людях, — писал в своем отзыве Ю. Глаголев. — Здесь все живое, все настоящее, и книга притягивает к себе. Я по профессии педагог, имеющий дело с подрастающим поколением. К литературе у меня всегда один вопрос: чему учит молодых граждан то или иное произведение? В данном случае легко ответить — учит громадному творческому трудолюбию, порождающему мастерство, глубочайшей честности, выдержке в тяжелых случаях жизни".И.Шелест сам летчик-испытатель первого класса, планерист-рекордсмен, мастер спорта.
Книга посвящена мужеству советских летчиков, штурманов, радистов и техников авиации дальнего действия. Описываемые события происходят в годы Великой Отечественной войны. Легендарный героизм советских летчиков, летавших во вражеский тыл с особым заданием, — бессмертная страница Великой Отечественной войны. Автор показывает поведение людей в обстоятельствах, где проверяются воля, выдержка, целеустремленность.
Новая повесть известного лётчика-испытателя И. Шелеста написана в реалистическом ключе. В увлекательной форме автор рассказывает о творческой одержимости современных молодых специалистов, работающих над созданием новейшей авиационной техники, об их мастерстве, трудолюбии и добросовестности, о самоотверженности, готовности к героическому поступку. Главные герои повести — молодые инженеры — лётчики-испытатели Сергей Стремнин и Георгий Тамарин, люди, беззаветно преданные делу, которому они служат.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.