С грядущим заодно - [11]
— Круто берут. Чрезмерно. Нереально это. Страна разорвана, оружия у них нет, обмундирования, продовольствия нет. А против: армию снабжают союзники, Америка вступает не истощенная войной, а невероятно разбогатевшая. На юге Деникин, Краснов — опытные кадровики. Сибирь сытая, изобильная. Им не удержаться, нет.
Ну да, отец прав, но согласиться…
— Папа! Они очень смелые и такие… настойчивые. И потом… Нет, ты смотри, у них ведь много сторонников здесь.
Отец махнул рукой:
— А сколько у них в тылу так называемой «контры»?
Стало очень страшно.
— Папа, нет!.. Ты думаешь, какое-нибудь здешнее правительство победит? Или то, на юге? Или самарское? Их столько всяких!
— Правительства — накипь. Капитал и оружие союзников. Россией торгуют оптом и в розницу. Жутко глядеть вперед.
— Нет, папа. Я уверена. Что хочешь — уверена. Большевики ведь не торгуют Россией?
— Ну?
Она обхватила отца за шею, близко глядя в глаза, сказала тихо:
— Ты же говорил… Пусть круто. Пусть. Ты говорил: жизнь внесет коррективы. Значит, лучше, чтоб они победили.
— Поздно об этом говорить. Поздно. — Он ответил резко, спохватился, поцеловал ее в лоб, сказал мягче: — Спор наш ничего не изменит, Виташа. Потому revenons à nos moutons.[4] Ты справедливо упрекнула меня…
Заворчала дверь, вошла мать. Охватила их быстрым взглядом, чего-то испугалась:
— Что такое? Что такое? А?
Отец подошел к ней:
— Дочка предъявляет серьезные обвинения. Мы, Лилюша…
Мать уже скинула ему на руки чесучовое пальто, беззвучно, как по воздуху, подлетела к Виктории:
— Что еще выдумала? Что? Сказала бы мне. Не поняла, выдумала — и сразу волновать отца!
Сильно напудренное лицо совсем побелело, глаза, оттененные остатками грима, стали особенно большими и блестящими. Всегда в минуты волнений мать удивительно хорошела, — но удивительно чужим было сейчас ее лицо.
— Ничего не выдумала, все понимаю.
— Что ты можешь понимать?
— Все. Не маленькая.
— Не воображай ты…
— Не воображаю, а знаю!
— Ничего не знаешь!
Отец пытался остановить их, они кричали друг на друга, не слыша его.
— И говорить с тобой бессмысленно — знаю!
— И не надо, и не надо! Отвяжись!
— Знаю, что тебе не нужна! Ты не любила меня никогда!
Отец стоял между ними: «Перестаньте, перестаньте». А ведь он должен бы решительно вступиться за нее.
— Оба вы не любите меня!
Мать, уже готовая кричать в ответ, будто икнула:
— Тебя? — Повернулась к отцу: — Что? Кто ее не любит?
Отец взял напряженную руку Виктории:
— Девочке одиноко, Лилюша. Нас всегда заменяла Мари. А теперь…
— Вы… ты об этом? — Мать бросилась к Виктории, прижалась, повисла на шее, плакала. — Дочура! Радость, прости. Счастье мое. Кого же мне любить? Ты одна, моя доченька.
Она была так искренна. Зло отхлынуло, Виктория покорно села на кушетку между матерью и отцом. Они гладили ее голову, плечи, колени, вспоминали тетю Маришу… Мать клялась жизнью, что «все теперь пойдет по-новому, дочура не будет одинока». Не хватило духу сказать: «Не клянись — обманешь». В необычной стычке с отцом возникла надежда, что отчуждение разрешится. А вздорные перебранки с матерью и трогательные примирения — сколько их было?
За ужином мать сказала озабоченно:
— Ты должен ехать со мной, Кир. Нектарий и здесь одолевает своими ухаживаниями, а там буду одна… Не хмурься, Витка большая, можно при ней говорить. А я просто не поеду одна, сорву ему гастроли. Правда, Витка? Только вот материально… Как, доча?
Впервые мать впрямую сказала ей о Нектарии. Виктория поторопилась ответить:
— Конечно, лучше папе ехать.
Одна радость осталась от этого вечера — ощущение, что мать крепко привязана к отцу. Пусть. А почему все-таки Нектарий пригласил отца — боялся срыва гастролей или благородство?
Тоскливо. Письма от них идут черт знает как… А из Москвы совсем ничего.
… — Не замерзли? Сейчас все заделаю. — Станислав Маркович помахал толстой рогатиной. — Хотите мое пальто?
— Не нужно.
Солнце ушло. Виктория сунула руки в рукава пальто, пошла вдоль берега. Прижатые к груди ветки пахли детством. Вошла на узкие шатучие мостки. На досках беловатый налет.
Какое бывало счастье, когда тетя Мариша отпускала на реку с Дуняшей полоскать белье…
«Несть власти, аще не от бога» — какая же теперь от бога, если их столько всяких? Не большевики ли, тетя Маришенька? Ничего не понимаю. Наташа говорит: «В бога не верите, так бросьте же совсем ваш старый ключ. Мир открывается иначе». Ключ, ключ! А где он, в чем он старый, как его бросить, какой вместо?
Низкие сизые облака закрыли небо. За ними Вселенная. Космос. Страшные слова. От них мир становится огромным, без границ и формы, нестройным, опасным, непостижимым. Букашка. Ничего не понимаю, не умею. Барахтаюсь, путаюсь, небо копчу. Надо было в Москву. Раиса Николаевна уговорила: «Пустая авантюра, жизнью рискуют ради дела». И Наташа: «Стать нужным или ненужным — дело самого человека. Нетудыки-несюдыки мало нужны». Да, нетудыка, — так что я могу? Пятачок стукнулся и закружился по доске. Не упадет в воду — все будет хорошо. Отступила на край, чтоб не помешать ему. Ну вот, улегся, и ничего не изменится. Поднять? В котором кармане дырка? Рябое отражение завихлялось в воде. Утопиться, что ли? Засмеялась, нагнулась.
Эта книга впервые была издана в 1960 году и вызвала большой читательский интерес. Герои романа — студенты театрального училища, будущие актёры. Нелегко даётся заманчивая, непростая профессия актёра, побеждает истинный талант, который подчас не сразу можно и разглядеть. Действие романа происходит в 50-е годы, но «вечные» вопросы искусства, его подлинности, гражданственности, служения народу придают роману вполне современное звучание. Редакция романа 1985 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
Сборник рассказывает о первой крупной схватке с фашизмом, о мужестве героических защитников Республики, об интернациональной помощи людей других стран. В книгу вошли произведения испанских писателей двух поколений: непосредственных участников национально-революционной войны 1936–1939 гг. и тех, кто сформировался как художник после ее окончания.
Чарльз Хилл. Легендарный детектив Скотленд-Ярда, специализирующийся на розыске похищенных шедевров мирового искусства. На его счету — возвращенные в музеи произведения Гойи, Веласкеса, Вермеера, Лукаса Кранаха Старшего и многих других мастеров живописи. Увлекательный документальный детектив Эдварда Долника посвящен одному из самых громких дел Чарльза Хилла — розыску картины Эдварда Мунка «Крик», дерзко украденной в 1994 году из Национальной галереи в Осло. Согласно экспертной оценке, стоимость этой работы составляет 72 миллиона долларов. Ее исчезновение стало трагедией для мировой культуры. Ее похищение было продумано до мельчайших деталей. Казалось, вернуть шедевр Мунка невозможно. Как же удалось Чарльзу Хиллу совершить невозможное?
СИМАЧЕВ Леонид Алексеевич родился в 1950 году в городе Сковородино Амурской области. Работал в зейской экспедиции Мосгипротранса на участке Бам — Тында. Закончил в 1971 году Дальневосточное мореходное училище города Находки. Плавал начальником радиостанции китобойного судна флотилии «Владивосток». В настоящее время работает инженером на телевизионной приемной станции «Орбита». В 1982 году закончил заочное отделение Литературного института имени А. М. Горького. Рассказы Л. Симачева публиковались в альманахе «Приамурье мое», журналах «Октябрь» и «Студенческий меридиан».
Шестнадцатилетняя Ава Ли потеряла в пожаре все, что можно потерять: родителей, лучшую подругу, свой дом и даже лицо. Аве не нужно зеркало, чтобы знать, как она выглядит, – она видит свое отражение в испуганных глазах окружающих. Через год после пожара родственники и врачи решают, что ей стоит вернуться в школу в поисках «новой нормы», хотя Ава и не верит, что в жизни обгоревшей девушки может быть хоть что-то нормальное. Но когда Ава встречает Пайпер, оказавшуюся в инвалидном кресле после аварии, она понимает, что ей не придется справляться с кошмаром школьного мира в одиночку.