С архимагом во главе 1 - [10]
Я подошёл поближе к рисунку, посмотрел на облупившуюся краску, на всякий случай глянул на печать иным зрением, но печать на магическую энергию абсолютно не воздействовала. Я ковырнул руну ногтем. Обычная краска, без крупиц порошка.
— А художник, похоже, увлекающийся тип,— пробормотал Апелиус,— Справочники, ритуалы.
— Ага,— в тон архимагу продолжил я,— Главное, чтобы привлеченный для задания адепт не выступил в качестве учебного пособия.
— Подозреваешь Картру в желании помочь любимому стать неофитом? Ну или вивисектором, заточенным на познание практиков: не знаю, в кого играл пацан и каких идей набрался.
— А кто её знает, эту леди. Надеюсь, пацана парализовало где-нибудь в переулке, и руна на стене — просто совпадение... Но я точно уверен, что такая леди, как Картра, сюда не ходила. Не по статусу. А если бы ходила, то один единственный раз, и после этого точно бросила художника. Ссаные переулки — не для ледей.
Я обошел мастерскую по кругу: здание было с половину моей лаборатории. Другие стены потемнели от дождей, но никаких надписей и рисунков на них не было.
Дверь запиралась на огромный кованый замок, но петли шатались, и я выбил дверь несколькими ударами ноги. Вряд ли Аталес прячется в запертом снаружи помещении, но здесь могут таиться подсказки, где художник находится сейчас. А то, что незапертое помещение обыщут головорезы с тесаками и вынесут отсюда все мало-мальски ценное, меня не волнует.
— А художник очень даже не прост,— сказал Апелиус, увидев мастерскую. Я согласился с архимагом.
В логове Аталеса были и картины, что стояли пачками у стены, и наброски: на трех мольбертах стояли картины разной степени завершенности. Краски, кисти, палитра — всё это было, но у стен. На полу посередине помещения красовалась красная пентаграмма с несколькими десятками рунных знаков. На всякий случай я проверил её через истинное зрение, и ритуал оказался рабочим — линии пентаграммы светились мягким светом, а в воздухе над печатью вихрились потоки бао. Хотя нарисованы линии и руны без грамма порошка.
— Он кровью рисовал, что ли?— спросил я, но архимаг не ответил. В принципе, почему бы и не кровью? Я не изучал этот вопрос, но если уж воздух насыщен бао, то в телах адептов она точно должна иметься.
Не знаю, как должна пахнуть протухшая кровь, но в мастерской ничем, кроме растительных красок, не пахло и не воняло.
Я не стал наступать на линии незнакомой печати, не стал наклоняться над линиями, водить руками и вообще на всякий случай рассматривал штрихи и руны с расстояния двух шагов.
— Определить материал, которым сделан рисунок!— скомандовал я.
Киноварь — 94%
Иное — 6%
Ну, хоть успокоила. Буду знать, что художник не слишком отбитый. Жаль, что заклинание не определило таинственный компонент.
Печать была странной. Во-первых, она не имела накопителя, а значит, должна была переработать вложенную в печать бао и превратиться в обычную краску, как рисунок на стене. Но нет — печать светилась от вложенной энергии.
После прочтения рун я понял, что цель пентаграммы — накопление энергии. Пентаграмму можно было упростить раза в три, задать чёткие границы, где энергия будет накапливаться, в идеале — положить в центр накопитель, но художник этого не сделал, поэтому бао накапливалось над пентаграммой. Дилетантская работа.
Я ещё раз проверил руны, осмотрел пол на предмет подпилин, но ничего такого не наблюдалось.
— Давай, я же вижу, что тебе не терпится,— хмыкнул архимаг.
Я шагнул за линию пентаграммы.
Плотность бао: 214%
Счётчик меня удивил. Двести процентов — это пшик, если сравнивать с пустыней у барьера, но здесь, посреди города, где средний уровень колеблется в 30%, такое скопление бао — аномалия для дилетантского ритуала. Чем же ты рисовал эти руны, Аталес?..
— Кто-нибудь пробовал делать печати сбора энергии без описания границ?— поинтересовался Апелиус.
— Я обустраивал себе место для медитации, но оно не сильно то повышало уровень бао. Скорее, помогало его быстрее втягивать из мира. А описание ритуала без четких границ я не видел. Да и незачем это — проще собрать энергию сразу в накопитель. Выходит, вот эта рунная цепочка завязана на непрерывное обеспечение этой краски бао, а остальная печать используется для накопления энергии. Бессмысленное дилетантство.
— Но оно работает.
— Работает. И вполне возможно, Аталес уже лазит по руинам, потому что переусердствовал и отхватил повышенную дозу бао, превратившись в кадавра. Как раз именно потому, что это сработало.
Я подумал о том, что можно сделать с такой печатью. Максимум — можно оставить её в каком-нибудь городе, а поверх рисунка поместить клетку с собакой, обеспечив её провиантом. Спустя несколько суток пёс или помрёт, или мутирует в нечто нехорошее и сильное по меркам людей — в того же волколака. Этот процесс можно провести и самостоятельно, пропитывая пса своей бао: выйдет гораздо быстрее, но так упускается механизм отложенного действия. В общем, ничего, кроме детских вариантов применения такого заклинания, мне на ум не идет. Пожелай я кого-то убить, повторил бы "пентаграмму Филиса", назовем ее так.
— Слушай, а если он не неофит?— вдруг спросил я. От своих же слов по спине прошли мурашки. Ритуалы у неофитов работали только из-за того, что практики напитывали порошок своей бао, без которого порошок оставался порошком, сколько его не насыпь. Если обычные люди каким-то образом смогут работать с ритуалами, мир покачнется, потому что магию ритуалов можно просчитать, как математическое уравнение. Люди сравняются с неофитами и с адептами, потому что отличие адептов от неофитов в малом — всего-лишь в физических характеристиках и трех заклинаниях. Это маги взаимодействуют с реальностью на качественно ином уровне, но если люди смогут влиять на реальность хотя бы на уровне неофитов, мир ждет огромнейшее потрясение. И это очень плохо, потому что я сейчас в привилегированном сословии, которое имеет право смотреть на обычных людей, как на говно. И обычные люди этот порядок принимают.
Петро Диветри — младший брат известной волшебницы, Рисы Диветри — просто хочет, чтобы его оставили в покое. Его семья из семьи правящих в Кассафорте, и это привлекает к нему ненужное внимание от задир и тех, кто хочет втереться в доверие. И когда Петро и его лучшего друга, Адрио, посылают в далекую Насцензу на праздник середины лета, они меняются личностями. Их шутка оборачивается плохо, когда Адрио похищают, приняв его за Петро, мятежники, решившие свергнуть короля. С помощью Эмилии, стражницы из замка, желающей доказать свое достоинство, Петро должен спасти друга и разбить политическую угрозу всему Кассафорте.
Сто лет назад на мир, в котором живет Шай, обрушилась таинственная болезнь: чернила распространялись по венам, убивая людей. Поселения вымирали быстрее, чем успевали понять от чего. Тогда могущественными магами – бардами – было принято решение запретить слова, которые несут угрозу. Прошло много лет, но болезнь так и не исчезла. А Шай начала замечать странные вещи вокруг себя. Стоило ей закончить вышивку, как неподалеку она материализовывалась. Испугавшись, что это симптомы болезни, девушка решает рассказать обо всем бардам.
Доминика неожиданно получает в наследство корпорацию, но вскоре узнает, что эта корпорация является воротами между мирами, и ее главной задача - сохранение мира. Предстоит сражение с главным врагом, который пытается провести в наш мир армию монстров и захватить корпорацию.
Когда-то люди пришли в этот мир, замкнутый Стеной, по зову богов, чтобы отвоевать его у тварей и поселиться в нем. Одни люди стали стражей Дня, другие — стражей Ночи. Прошло много мирных, сытых и благополучных столетий, столетий Правды королей и власти людей, но что-то стало необратимо меняться в этом мире…
Итак, Война Искры завершена… и конец ее служит началом охоты на Лилиану Весс. Победа над Николом Боласом и спасение Мультивселенной стоили мироходцам немалых потерь. Теперь живым предстоит разбираться с последствиями и оплакивать мертвых. Но одна из утрат особенно, невыносимо горька: триумф стоил жизни рыцарю справедливости, столпу и щиту Стражи, Гидеону Джуре. В то время как его бывшие товарищи, Чандра и Джейс, стараются оправиться после столь тяжкого горя, их будущее, подобно будущему Стражи, остается неясным. Творить будущее им стремится помочь новый член Стражи, Кайя.