Рыжеволосая бестия - [21]
Каин Линделл принял протянутую руку, и на его лице мелькнула едва заметная усмешка, когда он склонился над изящными пальчиками. Что касается самой женщины, то она брезгливо поморщилась: ей стало противно от мысли, что история повторяется, ведь сына своего она тоже женила по расчету. Почему жизнь устроена так несправедливо, почему такие, как этот Каин Линделл, выскочка, плебей, ничего из себя не представляющий, становятся завидными женихами?!
— Я тоже искренне на это надеюсь. — Он выпрямился, уже без всякой улыбки, и отпустил руку, к которой так и не прикоснулся губами. — Но, увы, боюсь, что ближайшие несколько месяцев я буду лишен этого удовольствия. Дела зовут меня на Ямайку. Ведь я нахожусь в таком же положении, что и вы, леди Банкрофт, и ваш сын, — моя жизнь зависит от процветания моего дела.
Это был серьезный удар! Выехав из длинной березовой аллеи, ведущей к Банкрофт-холлу, Каин Линделл натянул поводья и остановил лошадь. Эта высокомерная дура чуть не подавилась от злости, когда услышала его ответ. Достопочтенная леди Амелия! Каин рассмеялся. Да, не любит она, когда ей намекают, что она полностью зависит от денег, зато ему, Каину Линделлу, очень даже нравится об этом напоминать… Еще большим удовольствием будет ткнуть эту заносчивую дамочку носом в грязь. И произойдет это уже очень скоро.
Ударом каблуков он пустил жеребца рысью и стал смаковать пришедшую в голову мысль. А плантация на Ямайке… Прибрать ее к рукам было так же просто, как шахту…
Со следующей целью будет не сложнее! Марлоу Банкрофт — такой же игрок, каким был его дед. Он проигрывал золотые соверены с такой легкостью, будто у него денег куры не клюют… Тратил он больше, чем имел!
Доехав до края большого пустыря, на котором заканчивались земли поместья Банкрофт-холл, он еще раз натянул поводья и развернул лошадь.
Год, самое большее — два! Еще год или два — и Марлоу Банкрофт пустит на ветер последние пенни, оставшиеся от состояния отца… Каину Линделлу было прекрасно известно, насколько близок его конец. Марлоу под пьяную руку любил почесать языком — как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Хотя, судя по тому, как он управлял сахарной плантацией, умом это трудно было назвать. Под его руководством доходы, приносимые плантацией, год за годом непрерывно падали. Но Каин Линделл не собирался ему помогать ни советом, ни делом. А зачем, если его сейф и так уже забит долговыми расписками Банкрофта? Даже если бы дела Марлоу пошли на лад, он бы все равно спустил деньги на карты и женщин.
Прищурившись от солнца, Линделл окинул взглядом оставшийся позади Банкрофт-холл. Стены из песчаника поблескивали в солнечных лучах, стекла створчатых окон искрились и сверкали, как бриллианты, отражая яркий свет. Вот ради чего он ссужал Марлоу деньгами, выдавал ровно столько, чтобы тому хватало в очередной раз проиграться. Но когда они разыграют последнюю карту, победитель будет один… И тогда у Банкрофт-холла появится новый хозяин.
Он и не думал, что когда-нибудь ему снова захочется о ком-то заботиться. Заводить с кем-либо дружбу тоже не входило в его намерения. Иосиф Ричардсон сидел у себя дома в Холл-энд-коттедже и смотрел в окно. Но если бы у него спросили, что он в ту секунду видел, Иосиф не ответил бы, ибо взгляд его был устремлен в никуда. Он даже не замечал, что поле, раскинувшееся от его дома аж до самой церкви, утопает в цветах, а старинная церковь в лучах вечернего летнего солнца из черной вдруг превратилась в огненную. Каждый камень, из которого были сложены стены храма, стал источать собственный мягкий красноватый свет. Именно в этот момент Иосиф очнулся.
Красный цвет… цвет крови… их крови!
Сжав пальцы в кулаки, стиснув зубы, Иосиф пытался побороть боль, вызванную воспоминаниями, но эта боль стальными клешнями впилась в горло.
Темное пятно на серой глинистой земле.
Дыхание стало прерывистым. Боль оказалась сильнее духа.
Пятно было похоже на расстеленную шаль, а многочисленные ручейки, разбегавшиеся от него в разные стороны, напоминали бахрому. Земля с жадностью впитывала кровавую влагу… Капли крови тех, кого он любил больше всех на свете!
Иосиф вспомнил, как Руфь начала спорить, когда он сказал, что ей не стоит идти в Дарластон. Но жена настаивала, говоря, что Адаму нравится отдыхать на природе и играть с кузинами, нравится, что бабушка так переживает за него. Да и вообще, им всем будет полезно прогуляться.
Зачем он поддался уговорам, зачем разрешил ей идти?
Он сумел сдержать слезы, но дыхание затрепетало в груди, как крылья пойманной птицы.
Весь тот день Иосиф не находил себе места от волнения, отчего разговаривал с теми, кто работал вместе с ним в Банкрофт-холле, излишне резко. И волнение это значительно усилилось, когда, вернувшись с работы, он обнаружил, что дом опустел. Что случилось? Может быть, у Руфь началось раньше, чем они ожидали? Но она говорила, что их ребенок появится на свет только через пару недель… Хотя откуда ей было знать точно? Когда Руфь объявила ему, что ждет второго ребенка, она сама сказала, что природа всегда решает по-своему. Но природа может и отвернуться от тебя в любую секунду: преждевременные роды — штука не такая уж редкая.
