Рыжая Соня и ловцы душ - [40]

Потом... О, Соня, чего я только ни делал и на что ни шел, добывая ее вновь и вновь. Я ведь сказал тебе, что коварная смола в Офир попадает исключительно редко, но был один человек, который знал, как ее достать: Тизар, Черный Всадник, мой друг и слуга. То есть в то время я считал его своим другом и только потом понял, насколько заблуждался. Тогда я просто перестал отличать друзей от врагов и предателей. Я и себя самого перестал понимать. Случалось, я вообще забывал, кто я и откуда, где явь и где сон, где ложь, а где правда... Только мерцающие багровые жемчужины ядовитой Крови... Я слишком далеко зашел, назад пути нет. Но есть дело, которое я обязан завершить... Есть одна любовь в моей жизни, что до сих пор уберегала от полного превращения в тварь. Имя ей — Ианта.

— Ианта,— эхом отозвалась удивленная Соня.

— Да... Город можно любить вплоть до каждого камешка его дорог и трещины в древней стене. Больше жизни, больше всего на свете.— Гинмар мягко улыбнулся.— Его запах, его неповторимую душу, шум его улиц и тишину ночных окраин, дворцы и жалкие лачуги, прохладу его садов, лужи после дождя на его мостовых. Ианта прекрасна. Там я родился и там, надеюсь, умру. Но прежде я должен защитить ее от той опасности, которая способна смести город с лица земли, от безумия Нижнего Мира. Вот настоящая причина, по которой я позвал тебя на помощь, потому что одному мне не справиться, а нужно успеть сделать это прежде, чем Кровь Демона окончательно помрачит мой разум и я уже не смогу... ничего.

— Знаешь, Гинмар,— задумчиво произнесла Соня,— однажды твой отец, Итан, объяснил мне важную вещь. Темные силы потому и коварны, что они никогда на самом деле не служат тем, кто их призывает, а наоборот, постепенно подчиняют себе человека, и расплата бывает ужасной.

— Да, да,— подтвердил Магистр,— так и есть. Вместо того чтобы сбросить оковы Наола, своего несчастного предка, я приобрел еще более тяжкие... и теперь,— он в отчаянии развел руками,— мне некуда деться от них.

— Значит, если ты перестанешь жевать эту смолу, ты умрешь быстрее., нежели с ней?

Он удрученно кивнул.

— Наверное. Я боюсь даже подумать, что будет со мной, если у меня не останется ни капли Крови Демона.

Соня задумалась. Она размышляла обо всем услышанном довольно долго.

— Я видела, что эта штука с тобой сделала,— наконец проговорила девушка,— там, в Логове, ночью. И потом, когда ты набросился на Гарда. Так вот, ответь мне, если можешь: ради чего я пошла против воли Логова, поставила себя вне его законов, святых для меня,— ради ненормального человека, не способного за себя отвечать, так?! Да за одно это тебя на самом деле следовало бы прикончить! — Глаза девушки метали молнии, а голос звучал хрипло и угрожающе.— Я помню, как ты не побоялся один выступить против целой толпы. Может, ты был тогда не прав, но ты не вел себя как трус. А теперь покрываешь позором свое имя. Идешь на великое дело, а сам демонов внутри себя победить не можешь. Как же Нижний Мир покорится тебе, Магистр Гинмар?! Что я хочу тебе сказать: мне все равно, в каких мучениях ты сдохнешь, но больше я не допущу, чтобы ты — при мне — прикасался к этой твоей отраве, чьей бы кровью они ни была. Мне не нужно твоих клятв и уверений — им все равно грош цена! Просто поверь, что проклянешь тот день, когда появился на свет, если еще раз прибегнешь к ее помощи. Я слов на ветер не бросаю, приятель. И я намерена сражаться с тобой до конца, с тем, чем ты стал,— ради тебя же, но того, прежнего.

Гинмар молчал.

— Отдохни,— чуть мягче сказала Соня,— так будет лучше.

Гинмар медленно, осторожно вытянулся в постели и натянул на себя одеяло. Пульсирующая боль в плече немного утихла, мышцы, сведенные холодом и усталостью, постепенно расслаблялись. Исповедь, которую он позволил себе только что, принесла ему невероятное облегчение. И он уже не чувствовал прежнего невыносимого одиночества, растерянности и страха, ведь рядом находился человек поразительной чистоты и верности, друг, равных которому он не знал за всю жизнь.

— Соня,— произнес Гинмар,— я люблю тебя.

Девушка усмехнулась в ответ, но без тени осуждения, прекрасно понимая, что он не имел в виду чувство мужчины к женщине.

* * *

Наутро Гинмар обнаружил, однако, что Сони рядом нет. Встревоженный, он поспешил подняться, но, оказавшись на ногах, почувствовал таку ^Ь боль, что на лбу выступил холодный, пот. Он опустился на колени и в таком положении добрался до двери и попробовал открыть ее — и тут же столкнулся со своей подругой.

— Не меня ли разыскиваешь? — поинтересовалась Соня.— Куда, по-твоему, я могу деться, если назад мне дорога твоими усилиями заказана? Вот, сапоги тебе принесла взамен тех, что с тебя сорвали в Логове, и поесть кое-что. Так что хватит ползать по полу.

— Мы можем поехать в Ианту?

— Через день-два. Ты пока не способен проделать долгий путь в хорошем темпе, особенно учитывая, что Волчица наверняка не оставит нас в покое. И нам нужно быть предельно осторожными.

— Я отведу глаза ее людям,— заверил Гинмар.

— Не получится. Среди них Лиара. Я сама обучала ее. Эта девушка из тех, на которых колдовство не действует, и она будет мстить за Гарда до конца.