Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий - [54]

О боевых действиях отрядов князя Д.И. Вишневецкого в Северном Причерноморье в 1560 году мы знаем исключительно из турецких источников, в то время как русские хранят о них полное молчание. Для отражения его нападений была мобилизована практически вся военная мощь Оттоманской Порты в Юго-Восточной Европе. Достаточно сказать, что для этого пехота набиралась в 9 бейликах (провинциях Оттоманской Порты — О.К.) черноморского побережья Балканского полуострова, командование над которой в мае 1560 года получил бей Силистрии. В подчинение к нему были также отданы отряды воевод Молдавии и Валахии, а также все военные силы Крымского ханства, которые были подкреплены подразделением турецкой береговой артиллерией, предназначенным для обороны низовьев Днепра. Кроме того, из Стамбула в Азов была направлена дополнительная эскадра из 7 кораблей, перебросившая туда отряд янычар и запасы продовольствия.

Столь крупномасштабные приготовления в полной мере соответствовали фантастическим слухам о численности сил князя Д. И. Вишневецкого, которые изначально оценивались османскими военачальниками в 70 и даже 80 тысяч человек. Лишь в начале июня эти цифры были уменьшены до соответствующей здравому смыслу величины: за авангардом в количестве 400 воинов следовали главные силы армии, насчитывавшей до 5 тысяч человек. Как считает Ш. Лемерсье-Келькеже, опирающаяся на материалы турецких архивов, «начиная с лета 1560 года в распоряжении Вишневецкого находилась лишь его собственная армия, завербованная из числа украинских казаков, к которым, вероятно, присоединились донские казаки и черкесы племени Жане».

Именно с этими силами князь Д.И. Вишневецкий предпринял свою последнюю серьезную операцию против Крыма и владений Оттоманской Порты в Северном Причерноморье. В июле 1560 года он начал наступление на Азов, из Западной Черкессии, но в связи с прибытием османской эскадры, возглавляемой беем Кафы, потерпел неудачу. Тогда князь Дмитрий и черкесы попытались форсировать Керченский пролив и, проникнув на территорию Крыма, атаковать Кафу, однако турецкие власти были предупреждены об их намерениях либо московскими гонцами, либо шпионами, посланными крымским ханом в черкесские земли. Поэтому другая эскадра наблюдала за переправой и отразила вторжение[238].

Как развивались дальнейшие события этой военной кампании, не известно, однако русские летописи свидетельствуют, что в ноябре 1560 года «…приехал ко царю и великому князю з Днепра воевода князь Дмитреи Ивановичъ Вишневетцской, а был государьскою посылкой на Днепре и Крымские улусы воевал, которые кочевали блиско Днепра»[239]. Это свидетельство, как представляется, можно трактовать двояко: или летописец перепутал реки Дон и Днепр, «направив» князя в привычный для него театр военных действий, или, действительно, после неудачной попытки вторжения в Крым через Керченский пролив князь Д.И. Вишневецкий со своими людьми совершил поход от Таманского полуострова до Днепра, в очередной раз разграбив земли ногайцев и крымских татар.

Второе предположение находит косвенные подтверждения в документах дипломатической переписки между западноевропейскими послами при стамбульском дворе со своими монархами. Как следует из донесений французского посланника де Петремоля королю Карлу IX, всю зиму 1560–1561 гг. турки в Трапезунде держали в боевой готовности мощную для того времени группировку сухопутных войск для морского десанта: «15 галер и 8 галлиотов с часа на час ожидают отправления в Кафу с тем, чтобы узнать намерения московитов в это время года, которые более похожи на набеги, чем на настоящую войну, ибо ее неудобно вести в это время года, так как реки, которые имеются здесь в большом изобилии покрыты льдом, и поэтому флот необходимо перетаскивать волоком по снегу, между тем как по весне все корабли уходят с Дона в свои страны. Говорят, что московиты для того, чтобы соединиться с черкесами, главой которых провозглашен Дмитрашка, направляются в Мегрелию. Если это так, то это прибавит забот хану»[240].

Данный документ весьма интересен нам с двух точек зрения. С одной стороны, он дает реальные представления о военных усилиях, прилагаемых Оттоманской Портой для организации противодействия походам и набегам отрядов князя Д.И. Вишневецкого, и о масштабах той угрозы, которую он представлял для османов и их союзников в Северном Причерноморье. Походы князя на Азов и Таманский полуостров, не принесшие Московскому государству серьезных военных успехов, выдвинули его в первый ряд военачальников Восточной Европы того времени, способных своими действиями влиять на геополитический расклад сил в этой части Старого Света. Во-вторых, князь Дмитрий, которого французский дипломат без обиняков называет главой черкесов, пусть и ненадолго, но завоевал себе мечом царство в Западной Черкессии, точнее — он стал харизматическим лидером местного родоплеменного союза этой части Северного Кавказа. Вполне возможно, что именно этим объясняется свидетельство Никоновской летописи от февраля 1560 года о том, что «отпустилъ Государь Вишневецкого на государьство въ Черкассы»