Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий - [35]
Следствие о недостатках в реконструкции Черкасского и Каневского замков и сопровождавших их растратах королевских субсидий не только показало полную административную некомпетентность князя, но также и не доказало его личную честность и бескорыстность, причиной чему, надо полагать, явилось крайнее недовольство местных жителей самоуправство князя, зафиксированное и упоминавшихся выше материалах люстрации обоих староств. Однако оставлять его надолго в турецких владениях верховная власть Речи Посполитой также не могла, поскольку при неблагоприятном стечении обстоятельств (например, при израсходовании денежных средств) отряд Вишневецкого мог перейти на службу к турецкому султану, благо политика Османской империи в религиозной сфере в Северном Причерноморье была несравненно толерантнее к гяурам (немусульманам), чем в иных областях (санжаках) этого государства (в связи с этим достаточно вспомнить, вассально зависимые от Блистательной Порты правители и население Буджака, Валахии и Трансильвании сохраняли православное вероисповедание).
По меркам того времени отряд численностью в 200–250 человек в условиях степной войны представлял собой серьезную силу, которая в сочетании с полководческим дарованием, боевым опытом и наглядно проявившей себя беспринципностью князя в случае его перехода на турецкую службу могла бы кардинально изменить военно-стратегический паритет в среднем Поднепровье, объективно сложившийся к тому времени. Допустить этого монарх Речи Посполитой не мог. Поэтому он пригласил князя вернуться, и 4 марта 1554 года при посредничестве великого гетмана коронного пана Николая Сенявского князь Д.И. Вишневецкий встретился с королем Сигизмундом II Августом в местечке Каменна близ Люблина, то смог с ним объясниться и вернуться на королевскую службу[167], правда, не известно, в каком качестве, поскольку ранее принадлежавшая ему должность старосты Черкасского и Каневского к тому времени уже была замещена паном Осипом Халецким.
Известные нам исследователи никак не интерпретируют содержание и последствия этой аудиенции. Все современные украинские медиевисты единодушны в том, что именно с 1554 года князь Д.И. Вишневецкий назначается «стражником на Днепре»[168], т. е. получает некую виртуальную или специально для него придуманную должность, которой ранее не было в иерархии или номенклатуре военных и административных должностей Великого княжества Литовского (не встречаем мы и упоминания о ней после князя Д.И. Вишневецкого). При этом как бы само собой разумеющееся полагается, что по возвращении в Речь Посполитую он был вновь принят на службу в прежней должности, но документов в поддержку данной точки зрения никто не приводит.
На наш взгляд, объяснением этому обстоятельству может быть не то, что они не сохранились, а то, что их в принципе не было. Сигизмунд II Август и не предполагал возвращать под управление князя земли Черкасского и Каневского староств, передав их в управление другому человеку. Наоборот, во искупление вины Д.И. Вишневецкому было предложено реализовать на практике идею пана Евстафия Дашковича двадцатилетней давности — возвести на одном из днепровских островов замок-форпост, гарнизоном которого бы стал отряд князя, побывавший с ним в турецких владениях близ Очакова. Фактически, князю Дмитрию в обмен на высочайшее прощение и полувитруальную должность «стражника на Днепре» было предложено инвестировать деньги, получение за счет административного произвола или принятые в подарок от иностранных монархов, в укрепление обороноспособности юго-восточной границы союзного государства Короны Польской и Великого княжества Литовского.
В отдаленной перспективе речь вполне могла идти и создании им собственного староства на левобережных землях Днепра, где тогда было еще Дикое поле, но никаких свидетельств о возвращении ему прежних управленческих функций административно-территориальными единицами Великого княжества Литовского мы не имеем. Более того, с 1553 года нам не известны факты именования князя старостой или воеводой каких-либо земель в официальных документах Речи Посполитой. По сути, ему было настоятельно рекомендовано сосредоточиться исключительно на порубежной службе за счет собственных средств и не помышлать больше о самостоятельных действиях.
Воплощая в жизнь идею Е. Дашковича об устройстве на одном из днепровских островов особого сторожевого замка, он начинает летом 1554 года строительство укреплений на острове Хортица. Более точную дату начала строительства на основании сохранившихся источников назвать сегодня уже невозможно, впрочем, как и дату окончания, хотя попытаться вычислить ее с точностью до полугода почти реально, но уже не по польско-литовским, а по русским источникам, которые датируют его событиями 1556 года, речь о которых подробно пойдет ниже.
