Рядом с Адамом - [4]

– Да.

– Она для тебя более важна, чем я? – насторожилась Лорэн.

– Сейчас – да, – холодно ответил Адам. – Иногда мои пациенты для меня дороже всего на свете.

– Иногда я ненавижу тебя, Адам Мэсси.

– Что ж, очень жаль. – Слегка ей улыбнувшись, он вышел.

– Адам… Адам! Подожди! – Лорэн снова бросилась вслед и настигла его в холле. Он разговаривал с Элис.

– Вы узнали, как себя чувствует миссис Эйнсли? – спрашивала Элис.

Адам отвечал, что миссис Эйнсли хорошо перенесла операцию, но пока очень слаба.

– Я как раз собирался навестить ее, – сказал он, – у нее ведь нет родных.

Опустив глаза, Элис разглаживала передник.

– Вы думаете, она будет не против, если я…

– Я думаю, нет, – мягко сказал Адам. – Она рада всем, кто к ней приходит. Дома ей не с кем поговорить.

Лорэн стояла рядом, поджав губы. Она чувствовала, как болезненные спазмы подступают к горлу. Ее зверски терзало желание, и невыносимо было видеть полное равнодушие к ней Адама. Стараясь не выдать своей ревности, она как бы невзначай спросила у Элис:

– А о ком это вы говорите?

Элис повернулась к ней:

– О миссис Эйнсли. Это та старушка, которая упала с лестницы несколько дней назад и сильно расшиблась. Помните, я вам рассказывала? Мистер Адам зашел к ней и обнаружил ее на полу. Сейчас она в больнице.

– А… понятно… – От удивления Лорэн чуть было не разинула рот. Она не могла себе представить, что можно так волноваться за какую-то старушку. Заметив обращенный на нее иронический взгляд Адама, она мысленно принялась ругать себя за глупую ревность, а вслух поспешила произнести: – Мы увидимся вечером, правда, Адам? Мы ведь договаривались.

Он повел плечами и неопределенно пробормотал:

– Да, наверное… Я тебе позвоню.

Какое-то время все трое молчали, чувствуя повисшую в воздухе напряженность. Вверху на лестнице послышался топот. Несколько мужчин, смеясь и болтая, спускались в холл. Среди них был продюсер Лорэн. Кисло улыбнувшись, Адам сказал:

– Мне пора, Лорэн. Увидимся. Элис, передать миссис Эйнсли, что вы зайдете?

Экономка кивнула и пошла проводить его. Лорэн тем временем пришлось поспешить навстречу журналистам. Напоследок она еще успела взглянуть в сторону Адама, но увидела только его спину. Лорэн усилием воли поддерживала на лице улыбку и изо всех сил сопротивлялась подступавшему отчаянию. Она чувствовала, что Адам все больше и больше отдаляется от нее, и не могла ничего с этим поделать.

Очутившись на улице, Адам почувствовал некоторое облегчение. Временами он жалел, что увлекся Лорэн Гриффитс, но все-таки по большей части их связь доставляла ему удовольствие. Только когда она начинала высмеивать его небогатых пациентов, он понимал, насколько разнятся их взгляды на жизнь. Волею судьбы их пути пересеклись, но затем разошлись вновь. Адам отлично помнил тот день, когда ее стремительный серебристый «бентли» столкнулся с его неповоротливым «ровером», и как очаровательно она извинялась, пытаясь загладить свою вину. Глубокая вмятина на правом крыле его, конечно, очень огорчила, но, в конце концов, он был всего лишь человек, а имя Лорэн Гриффитс тогда уже было хорошо известно среди театралов. Адаму льстило внимание знаменитой актрисы, а она не уставала восхищаться его стройным мускулистым телом, чеканным профилем, но особенный восторг у нее вызывала волнующая глубина его глаз – темно-серых, но нередко казавшихся черными. Короче, Лорэн считала его необычайно привлекательным, а его шероховатые манеры внесли приятное разнообразие в лесть и угодничество, окружавшие ее. Среди ее любовников еще не было врачей, и его профессия возбуждала ее любопытство. Она сразу же захотела посодействовать продвижению его карьеры, уже примеряя на себя роль известной актрисы Лорэн Гриффитс, жены Адама Мэсси, преуспевающего врача с Харли-стрит. Однако все выгодные перспективы разбивались об упрямство Адама, об его непонятное желание помогать людям, с которыми, по его мнению, судьба обошлась несправедливо и которые, несмотря на тощий кошелек, заслуживали хорошего лечения. Адам считал, что не имеет права бросать этих людей на произвол судьбы, когда у него есть желание и возможность облегчить их страдания.

Тяжело вздохнув, Адам включил зажигание. Помимо миссис Эйнсли, сегодня его ждали еще кое-какие дела. Нужно было подготовить дом к приезду Марии. Лорэн он об этом ничего не сказал, потому что она и без того разъярилась, как фурия. На самом деле, посылая к нему Марию, мать не оставила ему выбора. Конечно, Лорэн не сильно ошибалась, говоря, что его мать хочет с помощью Марии повлиять на их отношения. Джеральдина Мэсси считала, что ее сын достоин лучшей партии, чем актриса, которая своим успехом обязана яркой внешности, а не таланту. Но с тех пор, как она вышла замуж за Патрика Шеридана и поселилась на его ферме на юге Ирландии, у нее было мало шансов повлиять на сына. Адам знал, что самым большим желанием матери было видеть его в Килкарни почаще, но он посещал дом отчима примерно раз в пять лет, а она, хотя и приезжала иногда к нему в Лондон, не могла оставаться дольше чем на несколько дней. Восемь лет назад, когда она написала, что принимает предложение Патрика, Адам как раз днем и ночью штудировал неврологию и, естественно, не имел времени поближе познакомиться с новыми родственниками. Ему было достаточно знать, что мать счастлива со вторым мужем. Ее просьба явилась для него неожиданностью, и теперь Адам ломал голову над ответом. Наверное, следовало отказать, но под каким предлогом? Мать была знакома с миссис Лейси и доверяла ей, так что он не мог сослаться на то, что холостяку неприлично иметь в доме девочку-подростка. В любом случае ведь присматривать за Марией придется только полгода, и, может быть, она сама устанет от своих курсов и сбежит домой раньше времени. Адам очень на это надеялся.