Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование - [96]

Бумага

В деревне Тургенево, куда Иван Тургенев, его брат и невестка переехали летом 1850 года, когда ссора с матерью заставила их покинуть Спасское-Лутовиново, находилась бумажная фабрика, основанная отцом писателя. Как объяснял сам Тургенев: «Мне устроили комнатку в обширном помещении бумажной фабрики, в настоящее время бездействующей»[659]. Как предполагает в мемуарах один из современников писателя, первые работы Тургенева были написаны на бумаге, которая производилась именно там[660]. Бумага, конечно же, была широко распространена в 1840–1850‐е годы. Изобретенная в Китае двумя тысячелетиями ранее бумага продавалась в Самарканде, использовалась в арабском мире, а затем и в Европе. И грамотные, и неграмотные люди пользовались бумагой для письма, украшения стен, упаковки покупок и игры в карты. В России XVIII и XIX веков купцы и землевладельцы основали бумажные фабрики, на которых использовался труд крестьян. Хотя в некоторых странах для производства бумаги уже в 1840‐е годы использовали древесную массу, в России до начала 1880‐х бумагу большей частью изготавливали из собранной на месте ветоши, а это означало, что Тургенев писал о крестьянах прямо на том материале, который, вероятно, когда-то соприкасался с их телами.

В начале XIX века французские, британские и американские производители бумаги постоянно работали над улучшением бумажных станков непрерывного действия, которые производили длинные листы, так что черпальщикам больше не приходилось вручную обмакивать каждую раму в древесную массу. Это привело к тому, что бумага стала дешевле и ее начали использовать повсеместно. В России количество фабрик, на которых бумага изготовлялась вручную, продолжало расти вплоть до 1852 года, однако и количество механизированных фабрик также увеличивалось, начиная с появления первого непрерывного станка в 1816 году. Еще до отмены крепостного права и исчезновения бесплатной рабочей силы фабрики ручного производства бумаги начали закрываться[661].

Модернизация проходила не без трудностей. Например, владельцы бумажной фабрики в Плещееве в Ярославской области начали собирать информацию о новых станках в 1833 году, затем приобрели один станок и привезли зарубежных специалистов, чтобы им управлять, однако двое из них спились и умерли. Наконец-то запустив станок к 1840 году, владельцы фабрики обнаружили, что их производственные мощности выросли именно в тот момент, когда цены на бумагу упали[662].

Бумажная фабрика в Тургеневе, которая никогда не была механизирована, закрылась к 1861 году. Человек, разбирающийся в бумажной промышленности, мог бы предсказать уже в 1850 году, что фабрика в Тургеневе не выживет без модернизации, но у нас нет повода считать, что автор «Записок охотника» владел такой информацией[663]. Десятилетия спустя, в романе «Новь» 1877 года, Тургенев опишет Сипягина, дворянина, который, столкнувшись с трудностями в управлении своей бумажной фабрикой, пытается переманить механика Соломина с тканевой фабрики и жалуется на новые станки. Соломин отвечает ему, что дворянам вообще не стоит управлять фабриками, так как их фабрики всегда в конечном счете оказываются в руках купцов[664]. Этот комментарий кажется отзвуком жалоб брата самого Тургенева на трудности, связанные с необходимостью модернизации, мотивированной переходом бумажной промышленности на механическое производство. В «Записках охотника», однако, непрерывные станки не упоминаются ни разу. Станки, которые в это время устанавливали на некоторых фабриках, не появляются в жизни персонажей, которая кажется по-современному сложной, но сохранившей архаический уклад.

Тем не менее в «Записках охотника» Тургенева встречается множество образов, присутствующих и в западноевропейской и североамериканской прозе, в которой описываются проблемы и переживания, спровоцированные процессом механизации бумажного производства. Как утверждает Лотар Мюллер, чем больше бумаги находится в обороте, тем больше люди и думают, и пишут о ее ненадежности. В европейском и американском литературном дискурсе середины XIX века, который возник после изобретения непрерывных станков, бумага фигурирует как непрочный, но вместе с тем поступающий непрерывным потоком материал, который не только уничтожает своих производителей, но и представляет опасность для потребителей. То, что Томас Карлейль называл «Бумажным веком», подчеркивало иллюзорность зафиксированного на бумаге результата писательской деятельности; в «Утраченных иллюзиях» Бальзака (1837–1843) производство бумаги привлекает спекулянтов; Чарльз Диккенс в «Холодном доме» (1852–1853) указывает на связь между отягощенным бумагами судебным делом и плесневелым запасом тряпья неграмотного старьевщика, а Герман Мелвилл в рассказе «Рай для холостяков и ад для девиц» (1855) описывает производство писчей бумаги как работу, которая убивает тех, кто ее выполняет[665].

В рассказах Тургенева бумажная фабрика как локация и ее работники наделены определенным комплексом опыта и переживаний, положительных и отрицательных: с одной стороны, автор описывает впечатляющие проявления крестьянского речевого мастерства, которым владеют работники фабрики, но вместе с тем промышленное производство, где они работают, представлено как враждебная сила, уничтожающая здоровье сельских жителей.