Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим - [61]

Михаил Драгоманов развивал взгляды Николая Костомарова, с которым его связывала принадлежность к романтически настроенному украи-нофильству. Демократ по духу, М.П. Драгоманов категорически отмежевывался от украинских националистов из-за их агрессивной риторики по адресу русских и поляков. Просветитель украинофильского толка сосредоточивал внимание в первую очередь на изучении и популяризировании украинской словесности и фольклора — на «политической истории украинского народа, рассказанной им самим»[367].

Представление Михаила Драгоманова об украинском национальном сознании было дуалистично (украинско-русское) и демократично. М.П. Драгоманов был убежден, что украинское национальное сознание в Галиции может быть сформировано только при воздействии демократических идей русской литературы[368].

Как и Н.И. Костомаров, М.П. Драгоманов отвергал идею создания национального государства за счет «европеизма» и «космополитизма», «общечеловеческого начала в культуре» и преобладание «социального» над «поверхностным национализмом»[369]. М.П. Драгоманов критиковал и украинофилов, называл их «культурниками», которые изолируются от «новоевропейской культуры» и ищут поддержку церкви (клерикализм) — сам же он был атеистом.

Космополитический демократизм М.П. Драгоманова не устраивал ни русские власти, они обвинили его в сепаратизме (он якобы желал присоединения Малороссии к Польше) и вынудили покинуть Россию, ни националистов, ни радикалов. Если русские консерваторы обвиняли его в «сепаратизме», то украинские националисты считали его «русификатором» и «заграничным агентом русского правительства».

Михаил Драгоманов называл свою работу «литературно-политической», а себя — «социалистом по идеалам» и федералистом. Интересно то, что при развитии своих социалистических идей он сознательно пользовался украинским языком, а либеральные взгляды и идеи федерализма излагал по-русски — в зависимости от аудитории.

Политическое кредо Александра Герцена восхищало М.П. Драгоманова, исповедующего демократизм, но позицию по национальному вопросу он критиковал и называл Герцена «московским славянофилом» и «великорусофилом». Но в основном идеал у них был общий: «социальнодемократическое федеративное всеславянство»[370]. М.П. Драгоманов обвинял русских социалистов в «якобинском централизме»[371] за их выпады в адрес украинской нации. В русском либеральном лагере самым близким по взглядам на украинский вопрос, по признанию М.П. Драгоманова, был Александр Пыпин.

Украинский национализм: Михаиле Грушевский и Иван Лысяк-Рудницкий

Михайло Грушевский как идеолог украинского национализма был главным оппонентом Михаила Драгоманова, которого обвинял в «культурничестве». М.С. Грушевский расширял федерализм укра-инофилов идеей о «национально-территориальной автономии»[372].

Польская версия украденного этнонима популярна и в наши дни: суть ее в том, что русские (московцы) присвоили название «Русь», отобрав его у исконных наследников — украинцев (настоящих русских), была подробно интерпретирована Михаилом Грушевским[373]. М.С. Грушевский унаследовал и продолжал развивать линию обезличивания понятия «Малороссия» и его замены понятием «Украина»[374]. Согласно М.С. Грушевскому, украинская территория простирается от Карпат до Кавказа[375], и в этих рамках он видит будущую национально-территориальную автономию, отрицая многонациональность этих географических широт и объявляя их «этнически украинскими»[376]. Налицо этноцентрический подход.

Иван Лысяк-Рудницкий — украинский историк, эмигрант, завершил конструкцию украинского национализма М.С. Грушевского, причем он не только отвергал понятие «Малороссия», но воспринимал его употребление как «руссификацию» («малоруссизацию»), а УССР называл «нео-Малороссией»[377]. Он заявлял, что Россия и Украина несовместимы, первая является «евразийской» (наследницей «мира евразийских кочевников»), вторая — «европейской» (преемницей «византийской культурной традиции»). И.П. Лысяк-Рудницкий использует термин «протоукраинцы», подчеркивая автохтонность данного населения, в отличие от русских — пришельцев с кочевнических степей. Он тоже воспроизводит тему украденного этнонима, но делает это не так элементарно, как М.С. Грушевский, а определяя Киевскую Русь как государство «восточноевропейское», а не «русское», что было воспринято современной нерусской историографией об Украине. Во избежание употребления понятия «Русь» он называет Киевскую Русь «Киевской федерацией», или «объединенным Киевским княжеством»; более того, он использует понятие «Русь-Украина», считая нормальным «применение современного национального понятия, «Украина» к прежним эпохам…. когда термин не существовал»[378].

Иван Лысяк-Рудницкий не признавал наличия двух украинских наций, он считал, что никакого дуализма нет, наоборот, согласно его концепции, галицийская нация победила малорусскую. Русинов он называл «галицийскими украинцами», а их «москвофильство» объяснял русским «очарованием» и «сиянием»[379].

Эмансипация украинской нации не могла обойтись без предложенной украинскими народниками в XIX веке периодизации истории, а именно: княжеский литовско-польский, казацкий периоды и период национального возрождения. Иван Лысяк-Рудницкий не скрывал уязвимости «казацкого периода», поскольку «казаки» имелись и в России, и в Польше, уязвим был и «княжеский период», и поэтому, чтобы придать большую убедительность европейской принадлежности Украины, он предпочел иное деление: на Античность, Средневековье и Новое время, которое, однако, не отменяло необходимости во внутренней периодизации, присущей каждому европейскому государству. Иван Лысяк-Рудницкий предложил для XIX века периоды народничества (1840–1880) и модернизма (1880–1914), что по сути означало соблюдение русской историографии.