Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.) - [85]

 В 1401 и 1413 гг. он уже видит первые сеймы, в которых, правда, участвуют только бояре из собственно литовской земли. Каковы причины возникновения сейма? Когда сложилось Великое княжество Литовское, в нем оказалось много крупных землевладельцев с политической властью и влиянием. Внешняя опасность заставила их сплотиться вокруг одного — старшего. Все было хорошо. Но когда совет и согласие покинули правящий княжеский род, тогда и местные вожди общества проявили политическую самостоятельность и заставили своих государей признать за ними право на участие при распоряжении судьбами государства. Возникновению этого учреждения способствовало два обстоятельства: неразвитость великокняжеской власти и воздействие порядка, действовавшего в том государстве, с которым соединилась Литва (Польше).[1278] Однако политическое преобладание собственно литовской земли все больше превращалось в настоящее господство, и русские земли дали выход своему недовольству при Свидригайло и в начальный период княжения Казимира. Причем русские земли настолько дали почувствовать Литве их силу и значение, что литовское правительство в последующее время уже не считало возможным решать важнейшие государственные вопросы без их ведома и согласия и приглашало в важных случаях их знать на литовский сейм. Так при Казимире и возник «великий вальный сойм».[1279] Он был порождением компромисса, в который господствующая литовская земля вынуждена была вступить с областями-аннексами великого княжества.[1280] Откуда же источник силы, которую обнаружили земли-аннексы, задается вопросом Любавский. Население представляло из себя не разбитую разнородную массу, над которой легко было властвовать из центра, а ряд довольно крупных и компактных обществ, имевших своих местных вождей и руководителей. Это известный контингент более или менее крупных землевладельцев, которые были вождями и заправилами в областных обществах.[1281]

Н.А. Максимейко рисовалась другая картина. По его мнению, сеймы издавна существовали и в русских и в литовских землях. Им принадлежали многие функции; избрание князя, военные дела, законодательные вопросы, судебные дела. «14 и 15 вв. представляли эпоху господства местных сеймов, как в Литве и Жмуди, так и в Западной Руси: это те же древнерусские вечевые собрания, но принявшие сословную окраску применительно к новым условиях государственной жизни».[1282] Украинский ученый не видел тех изменений, которые в эпоху правления Витовта наблюдал М.К. Любавский. Он считал, что князья по-прежнему не утратили самостоятельности и, вообще, историческая литература «преувеличила успехи единодержавия в Литовско-Русском государстве при Витовте».[1283] «Мы не видим государственного единства, видим только, что до 70-х годов XV в. в Литовской Руси существует ряд княжеств: то самостоятельных, то зависимых от Литвы или Польши».[1284]

Одним из условий возникновения сейма была слабость княжеской власти в Литовско-Русском государстве, на что у М.К. Любавского, по мнению Н.А. Максимейко, есть лишь только намек.[1285] Причем слабость княжеской власти свойственна не одной Литве, но и всем присоединенным к Литве западнорусским княжествам.[1286] Исследователь выступил также против тезиса о том, что после Городельской унии политическое преобладание Литвы приняло характер господства ее над русскими землями. Привилей 1413 г, относился только к Литве, но русских не интересовали должности в литовском центре. Соответственно и события 30–40-х годов не были протестом против литовского гнета, а «естественным результатом отсутствия общих политических интересов, которые могли бы сплотить западную Русь с Литвой».[1287] Не придает он, в отличие от М.К. Любавского, значения и привилею 1447 г. Что касается тезиса о распространении прав Литвы на русские области после того, как они показали силу в борьбе с Литвой, прав, выразившихся в участии в сейме, то и это историк отрицал. Н.А. Максимейко с определенной степенью обиды за русские земли отмечает, что в учреждении общего сейма были заинтересованы не столько русские, сколько литовцы, а со стороны русских это было определенной жертвой, ибо «с точки зрения областной автономии учреждение общего сейма — несомненно ее ограничение».[1288]

Первые бесспорные доказательства памятников о сеймах того типа, который составляет предмет изучения, начинаются с конца XV в. (после смерти Казимира в 1492 г.). Одно из слабых мест у М.К. Любавского то, что он не объясняет, ради каких государственных дел возник сейм. Возник же он, по мысли Н.А. Максимейко, для военных нужд.

М.В. Довнар-Запольский отказался признать столь важное политическое значение за актом 1401 г. Иное дело акт 1413 г. Только этим актом давалась жизнь не сейму, т. е. собранию всего боярства или его депутатов, но господарской раде — государственному совету, составленному из очень небольшого числа областных правителей. В этом акте нет представителей русских земель, потому что земли имели свои особые права, жили своей особой областной жизнью.[1289] Не согласен он и с толкованием актов 1432 и 1434 гг. Надо еще доказать, что привилей 1432 г. действительно был распространен на русские области.