Русские - [71]

В большинстве русских семей именно женщины несут полную ответственность за домашнее хозяйство. Мужья просто отдают свою зарплату женам, предоставляя им выкручиваться, и считая, что так и надо. В Эстонии я разговорился с русской по национальности кассиршей в банке, и она рассказала мне, что не ладит со своим мужем-эстонцем, потому что, как это принято у эстонцев, он сам хочет контролировать семейный бюджет, а она, согласно русскому обычаю, считала, что деньги должны быть в ее распоряжении. По словам этой молодой женщины, и в других русско-эстонских семьях возникают такие же проблемы. «В некоторых случаях такие «межнациональные» трения кончаются разводом», — сказала она. Обычно русские женщины считают не подлежащим сомнению, что они являются цементирующей силой в семье, и посмеиваются над беспомощностью своих мужей. «Моего мужа можно послать за хлебом или молоком, или еще за чем-нибудь несложным в этом роде, — сказала официантка аэропортовского ресторана, озорно блестя глазами, — но больше я ничего не могу ему доверить. Если речь идет о какой-нибудь действительно крупной покупке, скажем о приобретении мебели, мы копим деньги и решаем все вместе, но остальное я покупаю сама, даже одежду для него. Я всегда хожу с ним в магазин. Иначе он принесет какой-нибудь жуткий хлам». Ее представление о своей ответственности за семью разделяет большинство русских женщин, хотя на практике эта ответственность сводится к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей. Подлинный глава семьи — мужчина. Вспоминаю, как один известный русский журналист, вернувшись в Москву из поездки в Соединенные Штаты, с неодобрением рассказывал, что «американские мужчины находятся под каблучком у своих жен». Когда же я спросил, что заставляет его так думать, он описал мне один вечер в гостях у крупного вашингтонского журналиста. «Весь вечер он только тем и занимался, что разливал напитки и жарил бифштексы, а я остался во власти его жены, — жаловался этот человек, — и мне пришлось выслушивать ее разглагольствования о тряпках, детях, ценах, покупках — бабьи разговоры. Это было ужасно. Я едва успел перекинуться с беднягой-мужем парой слов. Если это вы называете освобождением женщины, то я надеюсь, что у нас такого не будет». Он был потрясен не только надоедливостью американки, но и тем, что ее муж принял на себя такую роль подчиненного.

Как показывает опыт Марии Федоровны, нехватка мужчин в первые послевоенные годы вовлекла миллионы женщин в народное хозяйство и послужила для некоторых из них, занимающих теперь, в свои немолодые годы, высокие посты, трамплином к успеху. В настоящее время женщины составляют примерно четвертую часть всего количества кандидатов философских наук в СССР; около одной трети народных судей; почти треть членов Верховного Совета СССР, насчитывающего 1517 человек; приблизительно 70 % врачей и почти 15 тыс. членов профессиональных союзов — журналистов, писателей, художников, архитекторов, композиторов и кинематографистов. Более 5 млн. женщин имеет высшее образование — в этом они лишь незначительно уступают мужчинам. Частично это объясняется непропорционально большим количеством женщин в послевоенном составе населения страны. В мирное время увеличение рождаемости привело к постепенному выравниванию состава населения Советского Союза и к росту в нем количества мужчин. Тем не менее, правительство делает все возможное, чтобы оторвать каждую женщину от домашнего очага и превратить ее в рабочую силу. В настоящее время процент женщин, занимающихся общественно-полезным трудом, выше, чем в 1950 г. В 60-е годы количество работающих женщин возросло на 16 миллионов — впечатляющая цифра! И хотя в 70-е годы темпы роста численности работающих женщин стали замедляться (в связи с сокращением резерва неработающих), в 1974 г. они составляли примерно 60 млн. человек, т. е. почти 85 % общего числа женщин. Это — самый высокий процент среди всех промышленно развитых стран[23] (в Америке — всего около 50 %).

Большинство современных советских женщин считает необходимость работать совершенно закономерной; им трудно представить себе свою жизнь без работы. Эта убежденность укоренилась так прочно, что быть просто домохозяйкой считается позором. Пропаганда все время подчеркивает, что работа — это долг. Например, в советском фильме «Доживем до понедельника» показано, как учительница публично осуждает девочку-десятиклассницу за то, что та в сочинении на вольную тему «Мое представление о счастье» написала, что мечтает стать многодетной матерью. Учительница клеймит этот ответ как постыдный. Многие советские женщины считают, что традиционная роль женщины-американки — вести домашнее хозяйство, воспитывать детей — им не подходит; по их мнению, жизнь без работы пуста. Даже те, от которых я слышал горькие жалобы на чрезмерную перегруженность, тут же заявляли, что невероятное физическое напряжение предпочитают «духовной смерти» (выражение одной молодой учительницы) — праздности и скуке дома. Однако за этим кроется нечто большее, чем просто стремление работать. Речь идет об общем стиле жизни. И дело не только в том, что советское общество ориентировано на использование женского труда. Сидя дома, женщина, особенно городская, имеет значительно меньше возможностей, чем неработающая женщина на Западе. Квартиры — маленькие и тесные. В городе редко встретишь семью, у которой больше одного ребенка. Спорт и другие виды досуга в большинстве случаев являются роскошью. Русские женщины не имеют эквивалента благотворительных общественных организаций, кружков и курсов, где можно заниматься «для себя», какими располагают американские женщины, т. е. они лишены всего того, что отнимает так много времени и энергии у неработающих американок. Большинство советских женщин может проявлять свой ум, энергию, способности только на работе.