Русские фамилии - [14]
4. Фамилии в форме прилагательных
4.1. Фамилии на ‑ский/‑ско́й, ‑цкий/‑цко́й. Фамилии этого типа в сущности представляют собой обычные полные прилагательные. По форме они ничем не отличаются от них, за исключением, разумеется, того, что функционируют как существительные. Будучи образованными в основном от не совсем ясных топонимов, они не используются в качестве обычных прилагательных, что можно считать их характерным признаком. Например, Оболе́нский, Вороты́нский и Трубецко́й ничего не значат, кроме фамилий. К тому же трубецко́й как прилагательное от топонима Трубче́вск была вытеснена современной формой трубче́вский. Лишь тогда, когда фамилия образована от известного и все еще существующего географического названия, она может быть омонимична прилагательному, выполняющему иную функцию. Так, например, фамилия поэта князя Вя́земского совпадает с обычным прилагательным в названии пряника — вя́земский пря́ник.
Суффикс ‑ский/‑цкий безударный, а ‑ско́й/‑цко́й всегда под ударением. Написание ‑ский/‑цкий более новое, в очень редких случаях, даже тогда, когда нет ударения, сохраняется старое написание, например, в фамилии графа — Бо́бринской.
Ударение в фамилиях этого типа постоянное, как во всех полных прилагательных. В исконных древнерусских фамилиях ударение может падать на любой слог, как видно из приведенных выше примеров. В целом сохраняется ударение базового топонима.
Первоначальный состав исконно русских фамилий был значительно расширен и даже раздут за счет относительно позднего включения двух больших фамильных групп — это: (а) фамилии украинского, белорусского и польского происхождения, например, Данише́вский, Яво́рский, Краше́вский, Василе́вский (см. с. 216, 238) и (б) искусственные фамилии русского духовенства, например, Десни́цкий, Мино́рский, Покро́вский. Все эти фамилии (за немногими исключениями во второй группе, например, Тро́ицкий) имеют отличительную особенность: ударение на предпоследнем слоге. Из этого следует, что если в фамилии на ‑ский/‑цкий ударение не падает на предпоследний слог, то она должна быть древнерусского происхождения. Ударение на предпоследнем слоге, однако, вовсе не доказывает нерусское происхождение фамилии, так как множество исконно русских тоже обнаруживает такое ударение. К тому же фамилии с ударением на предпоследнем слоге в силу своей частотности могут иногда воздействовать на фамилии другой акцентной модели. Например, известно, что фамилия Достое́вский, белорусская по происхождению, первоначально произносилась с ударением на втором о, как в топониме Досто́ев, от которого она происходит. Аналогичная тенденция действует в произношении Прозоро́вский с ударением на предпоследнем слоге, и только посвященные знают, что правильное ударение Про́зоровский (от топонима Про́зорово).
Парадигмы склонения: Дубро́вский, Трубецко́й
ед. ч. | мн. ч. | ||
---|---|---|---|
м. р. | ж. р. | ||
Им. | Дубро́вский | Дубро́вская | Дубро́вские |
Вин. | Дубро́вского | Дубро́вскую | Дубро́вских |
Род. | Дубро́вского | Дубро́вской | Дубро́вских |
Дат. | Дубро́вскому | Дубро́вской | Дубро́вским |
Твор. | Дубро́вским | Дубро́вской | Дубро́вскими |
Пред. | Дубро́вском | Дубро́вской | Дубро́вских |
Им. | Трубецко́й | Трубецка́я | Трубецки́е |
Вин. | Трубецко́го | Трубецку́ю | Трубецки́х |
Род. | Трубецко́го | Трубецко́й | Трубецки́х |
Дат. | Трубецко́му | Трубецко́й | Трубецки́м |
Твор. | Трубецки́м | Трубецко́й | Трубецки́ми |
Пред. | Трубецко́м | Трубецко́й | Трубецки́х |
4.2. Фамилии на‑ый/‑ой и ‑ий. Фамилии на ‑ый/‑ой и ‑ий подобно фамилиям предшествующей группы представляют собой обычные полные прилагательные, используемые в качестве существительных. Но семантически они отличаются от фамилий на ‑ский/‑цкий. Большинство из них может также употребляться в качестве обычных прилагательных, и, следовательно, синтаксическую природу их как существительных определяет, по-видимому, единственный признак — быть фамилиями.
Окончание ‑ый имеет место в безударной позиции после твердого согласного, например, Холо́дный, Волоса́тый; под ударением — окончание ‑о́й, например, Ярово́й (‘весенний’), Земляно́й. После мягкого согласного следует окончание ‑ий, всегда безударное, например, Вчерашний, а после х, к, г, ш, ж — ‑ий (в безударной позиции) и ‑о́й (под ударением), например, Безу́хий, Вели́кий, но Плохо́й, Благо́й (‘кроткий, тихий’), Большо́й, Чужо́й.
В целом эти фамилии сохраняют ударение исходных прилагательных. Но в нескольких ударение сместилось на последний слог, благодаря чему они стали отличаться от соответствующих прилагательных, как например, Дешево́й (дешёвый), Дико́й (ди́кий), Толсто́й (то́лстый). Не исключено, что в ряде случаев эти фамилии отражают устарелое или диалектное ударение.
Парадигмы склонения: Зелёный, Толсто́й
ед. ч. | мн. ч. | ||
---|---|---|---|
м. р. | ж. р. | ||
Им. | Зелёный | Зелёная | Зелёные |
Вин. | Зелёного | Зелёную | Зелёных |
Род. | Зелёного | Зелёной | Зелёных |
Дат. | Зелёному | Зелёной | Зелёным |
Твор. | Зелёным | Зелёной | Зелёными |
Пред. | Зелёном | Зелёной | Зелёных |
Им. | Толсто́й | Толста́я | Толсты́е |
Вин. | Толсто́го | Толсту́ю | Толсты́х |
Род. | Толсто́го | Толсто́й | Толсты́х |
Дат. | Толсто́му | Толсто́й | Толсты́м |
Твор. | Толсты́м | Толсто́й | Толсты́ми |
Пред | Толсто́м | Толсто́й | Толсты́х |
4.3. Фамилии в застывшей форме родительного падежа:
(I) в единственном числе. Имеются две небольшие группы фамилий в форме род. п. ед. ч. прилагательного:
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.